Наутро Гидра была совсем не выспавшейся. Она видела в зеркале жуткую осунувшуюся моргемону с рыжими лохмами. Под глазами залегли синие круги, а щёки совсем впали, будто у больной холерой.
«Я же много ем, я должна становиться красивее!» — расстроилась она и накинула на зеркало одну из ночных рубашек, чтобы не видеть своего лица.
Аврора пришла к ней, как добрая утренняя фея в пастельно-розовом платье с рукавами-фонариками. Она поставила на трюмо перед ней маленькую чашечку кофе и булочку с сахарной пудрой. И спросила заботливо:
— Ваше Диатринство, вы выглядите уставшей. Плохие сны?
— Да, — пробурчала Гидра и позволила ей начать себя причёсывать.
— В войну неспокойно спится, — вздохнула фрейлина. Мягкая ворсистая щётка в её руках не дёргала волосинки и совсем не доставляла Гидре неудобств.
— Для меня, выходит, всегда война.
Руки Авроры замерли. И она промолвила тихонько:
— Если вас всю жизнь мучают кошмары, неужели вам не выписали какое-нибудь лекарство для сна?
— Кто, мать? Она считала, это всё от безделья.
— Врач вашего семейства.
— А, он говорил мне, что это от истерик и злобности нрава. Злоба скапливается внутри и распирает череп, — фыркнула Гидра.
— Но вы не злобная.
Гидра фыркнула ещё раз.
— Да ладно.
Однако Аврора настаивала:
— В центральном квартале есть врач, прославленный доктор Спарг, который получает жалование от диатрина. Мы пригласим его, и он поможет вам справиться с бессонницей. Легко называть человека злым, если он не высыпается всю жизнь! Не каждый сумел бы при этом держать лицо!
«Она это всерьёз?» — Гидра недоверчиво покосилась на руки Авроры. — «Действительно не считает меня балованной марлордской моргемоной?»
— Ну… — растерянно протянула она, но фрейлина пресекла все возражения на корню:
— Я пошлю за врачом. Не волнуйтесь, он не посмеет разглашать ничего о вас! Энгель доверяет ему. Он специально взял его на жалованье перед свадьбой, чтобы вы имели доступ к должному лечению.
Гидра почувствовала себя странно. «Ничего удивительного, что им всем сейчас нужна живая диатрисса», — подумала она неуверенно. — «Им это просто выгодно».
Вызванный из города доктор Спарг оказался средних лет умельцем из числа тех, что не боялись орудовать скальпелем и одновременно серьёзно воспринимали сглазы и порчи. При виде Гидры он изумлённо поднял брови: несомненно, он повидал немало больных, но не знал, что таких выдают замуж.
Он сказал, что Гидре следует немедленно озаботиться состоянием своего здоровья, много есть и гулять на свежем воздухе, и, разумеется, давать себе здоровый сон. А для этого он предложил ей пить снотворное из слёз синицы, редкого вида росы с определённых растений. Иначе, предостерёг он, Гидре не дожить до двадцатилетия, потому что слабое тело подвержено любой заразе, и к тому же не сможет зачать ребёнка. А если сможет, то, разумеется, погибнет.
Гидра пропустила всё мимо ушей, кроме слёз синицы. Она велела Леону достать ей такое лекарство и заодно спросила у старого камергера, не знает ли тот, где в городе есть лилигрисы.
Тот сказал ей, что, определённо, лилигрисов было много на руинах Мелиноя. Но из-за поверья среди местных, что эти цветы приносят несчастья, их совсем не осталось в черте города — только если где-то в ещё незастроенных зарослях.
Гидра решила поискать эти цветы. Её не оставляло желание найти «место, духами хоженое», и потому она вознамерилась поездить по городу. Но чуть позже — в тот день у неё совершенно не было ни на что сил. Поэтому она не покидала пределов замка и просто устроилась поудобнее в библиотеке, где стала листать и другие книги о саваймах.
Образ тигра Мелиноя вновь интриговал её. Бесшумно бродящий по руинам, он был непредсказуем. Мог растерзать заплутавшего путника и бросить в поросль лилигрисов, будто мстя за своих детей. А мог соблазнить деву и оставить ей уродливых бастардов. Что бы он ни делал, он всегда пытался навредить потомкам Кантагара и их подданным, чтобы напомнить, как им досталась эта земля.
«Но, поскольку на побережье остались лишь редкие и весьма тёмные деревушки, было бы странно ожидать от них другого», — размышляла Гидра, проводя пальцами по изображению беловолосого мужчины с холодным взглядом и полосатыми одеждами. — «Тем не менее, мне хочется верить, что хотя бы часть из этого правда. Ведь если так, то я бы рискнула наладить с ним отношения, разделив с ним ненависть к диатрам и всей Рэйке. А если его цель — это низвести всё до поросших плющами безлюдных руин, то мне даже возразить нечего».