Сакраал, закрыв собой проём, держал её на прицеле своего взгляда так долго, что ей пришлось бежать и бежать. Не ему было объяснять: человеку нечего было делать рядом с гнездом, если только тот не желал стать кормом.
Так что Гидра убежала в самый лес, и лишь тогда древний дракон, будто облако, наконец развеялся. Судя по скрежету и рычанию, он натолкнулся внутри на Мордепала, и у них началось сопутствующее выяснение отношений.
Гидра, увы, была не в том статусе, чтобы держать при них свечку. Теперь она оказалась довольно далеко от гнезда и уже вряд ли смогла бы вскарабкаться назад по скалам. Тем не менее, отсюда виднелась прорезь леса, что знаменовала реку Тиванду. И Гидра задумалась.
«Дойти вниз по реке до Мелиноя — не заблудишься. Но если меня сожрут дикие звери после того, как я пережила битву драконов, это будет обидно. К логову они явно не смеют приближаться, и я могла бы сидеть здесь».
Однако тревога не давала ей покоя.
«Сидеть можно хоть вечно, но неизвестно, когда Мордепал будет готов вынести меня назад. Вряд ли завтра и вряд ли послезавтра. А найдёт ли меня диатрин — вопрос ещё более сложный, ведь ему нужно будет снарядить целую экспедицию. Это логово ему не удалось отыскать даже тогда, когда он искал прицельно».
И тяжёлая мысль кольнула ум.
«Да и что с ним там? А если Тавр всё же наведёт на него свои злые чары? Ох, Гидра, когда-нибудь ты себя погубишь», — сказала она себе и зашагала по мху вниз, ориентируясь на размеренный шум порогов Тиванды.
В конце концов, даже ягуары и красные волки Рэйки не посмели бы показаться ещё целые сутки. Рёв драконов огласил все земли и долины в округе. От такого даже киты уходили глубже под воду, боясь попасться разъярённым высшим хищникам.
И в этой тишине — ни птиц, ни криков обезьян, лишь стрёкот цикад — Гидра неровным шагом двигалась одна.
И не боялась ничего — только того, что не успеет, и что-нибудь случится.
Под хлопковыми деревьями идти было легко. Словно огромные колонны, те тянулись к небу, пряча последние лучи заката за своими кронами. А внизу без света выживали лишь мох да упрямая плюмерия. Но ближе к реке стало труднее прокладывать себе дорогу: дикие, нехоженые леса были полны буераками, фикусами, монстерами, тамариндами. Мангровые заросли с множеством переплетённых корней и вовсе заставили Гидру помучиться.
И всё же она достигла медленно текущей Тиванды. Туман поднимался над рекой. А вода была по-летнему тёплой, и уставшая девушка погрузила в неё свои ноги с большим удовольствием.
Она отдыхала бы так долго, если бы её не начали атаковать комары. Пришлось встать и встряхнуться.
«Берега заросли до невозможного», — подумала она. — «А если всё равно идти по воде, то зачем идти?»
И она, расцарапав себе все руки, вытащила пару увесистых веток. Ободрала с них мелкие отростки и, как в книгах о героях Рэйки, обвила их лианой. Плот получился неважный, его постоянно вертело по часовой стрелке, но худенькую диатриссу он без труда понёс вниз по течению.
«Я гениальна», — наслаждалась собой Гидра и, отмахиваясь от комаров, восторженно улыбалась молчаливым лесным сводам. — «Тиванда совершенно точно принесёт меня в Мелиной за несколько часов, и даже не надо перебирать ногами».
Иногда ветки склонялись так низко к реке, что ей приходилось держаться за плот обеими руками, чтобы не соскользнуть. Она была вся в листьях, сухих палочках и жуках.
Первичная радость отступила, и ей стало немного боязно в ночном лесу. Особенно таком тихом. Она косилась по сторонам, боясь увидеть где-нибудь бархатно-чёрную пантеру или лагерь барракитов. И до того усердно всматривалась в берега, что, когда течение прекратилось, она не поняла, что случилось.
Плот принесло в озеро. Вытянутое, но всё же полное стоячей воды.
— А? — выдохнула Гидра, ощущая, как седеют её рыжие волоски на голове.
«Какое к чёрту озеро? Такая огромная река, как Тиванда, может впадать только в море! У неё нет озёр!»
До того тихо было вокруг, что ей стало жутко.
«Я что, заблудилась? И сдуру уплыла от гор неизвестно куда? Но здесь нет других таких рек, как Тиванда! Они все гораздо уже и мельче… не верю, что я могла ошибиться».
Во рту пересохло. И, слушая стук крови в ушах, Гидра вдруг уловила:
— Диатрисса…!
«Слава Великой Матери!»
— Я зде-есь! — прокричала она и, оттолкнувшись от дна палкой, погнала плот к правому берегу — на звуки его голоса.
«Он пришёл за мной!»
— Диатрисса!
— Я на озере!
— Я иду к тебе!
— И я… плыву!
Задыхаясь от радости, Гидра быстро приближалась к берегу. Тёмному, полному зарослей, но ведущему её к диатрину. Она увидела, как мелькнули белые волосы; и, оттолкнувшись изо всех сил ото дна, вдруг перевернулась вместе со своим утлым судёнышком.