Гидра распахнула глаза шире.
— Пойми, — прозвучал его голос над головой. — Лучше раньше, чем потом.
Он занёс ладонь, и девушка привычно зажмурилась. Но необычно горячие пальцы с нежностью легли ей на щёку.
— Что это я, Гидра, — закончил он взволнованно, но крайне убедительно. Лай собак зазвучал неподалёку, и Гидра, распахнув глаза, увидела над собой лицо своего диатрина.
Нормальное, человеческое. Пускай и до жути похожее на лхамово, но всё-таки совсем не оно.
— Энгель! — воскликнула она. Слёзы забрезжили в глазах. Но это был он. Он вёз её в седле Луня по залитому ночью дождевому лесу, и за ними следовали другие всадники с факелами. Покуда стая охотничьих псов, хрустя папоротниками, носилась туда-сюда.
— Ты проснулась, — с облегчением выдохнул Энгель и тут же, притянув её за шею к себе поближе, со щемящей нежностью поцеловал её в лоб.
Его мозолистая ладонь коснулась её шеи под затылком, и Гидра почему-то вспомнила про свои сгоревшие длинные волосы. И вообще поняла, что, невзирая на всё случившееся, это всё ещё она — диатрисса Ландрагора Астрагал.
А любопытное лицо сэра Леммарта, что ехал сразу за ними на своём сером жеребце, и вовсе заставило её потеряться во времени.
Но диатрин для верности легонько потряс её за плечи и напомнил:
— Я здесь, Гидра, — и добавил громче, — она пришла в себя!
Иксиоты в белой чешуйчатой броне отвечали ему довольным ропотом.
— И мы едем домой, — с облегчением сказал Энгель.
Прижимаясь к его груди, Гидра чувствовала себя в стенах неприступной крепости. И хотя кругом была ночь, где сновали пантеры и ещё Ранкар знает что, теперь она ощутила счастье и спокойствие.
— Как вы меня нашли? — спросила она, боясь закрывать глаза, чтобы это не оказалось миражом.
— По твоему голосу, — Энгель был взбудоражен. Гидра не видела на его лице новых шрамов, но из-под ворота виднелись бинты. — И хотя мой слух не настолько чуток, замечательные собаки нашего Кароана…
— Рад стараться! — воскликнул мужчина с десятком поводков.
— …они услышали тебя в этой чаще. Бедная моя, ты лежала у берега с каким-то ветхим плотом! И бормотала что-то…
Дрожь пробежала по спине диатриссы.
«Это могло быть видение», — сказала она себе. — «Это могло быть неправдой. В реальности я просто застряла, сплавляясь по Тиванде, потому что спешила в город, чтобы узнать, чем закончилась битва…»
— А с вами что? — она резко выпрямилась и осмотрелась. — Что стало с Мелиноем? Что стало с Доргом? Леммарт! У тебя все руки забинтованы! Это ожоги?
— Это ваш батенька мне ногти выдёргивал, спрашивая, знаю ли я, где Его Диатринство, — усмехнулся сэр Леммарт. Энгель кинул на него суровый взгляд, и рыцарь попытался объясниться без кровавых подробностей:
— Он не знал, правдива ли новость о его гибели. И почему-то полагал, что это знаю я. Ну я ему и твердил, что понятия не имею, а когда ногти кончились, ему надоело. Но зато, когда он отплыл на Дорг, мы его семейку-то из Лорнаса вышвырнули! И всем Мелиноем подожгли порт! И остатки его кораблей не смогли пристать у нас — пришлось им тащиться на свою поганую Аратингу…
Гидра захлопала глазами и села на седле ровнее, держась за Энгеля. Пламя и драконий рёв отчётливо возникли в её памяти.
— Так что было на Дорге? — спросила она у Энгеля.
Тот улыбнулся ей своими белыми глазами. И мягко погладил по спине, растирая её, чтобы согреть — хотя она и без того была закутана в его плащ.
— Спрашиваешь, — молвил он. — Тавр даже не собирался начать с переговоров. Он сразу стал обстреливать город и натравил на него драконов. Весь остров поднялся на свою защиту, и, хотя его армия превосходила нашу, мы использовали множество уловок, чтобы устоять: сбрасывали камни на его корабли, стреляли по нему из укрытий в скалах, заваливали портовые гроты и ставили взрывные ловушки. Увы, против драконов Рааль не воевал давно. Поэтому обстрелять их нам толком не удалось. Но потом, клянусь богами, ты прилетела верхом на Мордепале — обомлели все, и мы, и Тавр! Он мигом велел свернуть наступление, но его твари уже сели тебе на хвост. Весь остров смотрел на то, как вы отбиваетесь сразу от всех его драконов, и каждый кричал имя Мордепала! Пока не стало ясно, что он проигрывает.
Энгель перевёл дух и тепло прижал к себе Гидру, держа поводья одной рукой.
— Я сразу отправился за тобой, взяв ту же самую карраку, «Морскую кошечку». Прибываю в Мелиной — а там порт, мать его, горит!