Антору стало тоскливо. От чудесного утреннего настроения не осталось и следа.
— Мне иногда кажется, — он решился поделиться с другом своей давней мыслью, — что в нас больше звериного, чем человеческого. Может быть, это у нас в крови? Дюжианды лет сражений с чудовищами не могли пройти просто так. Не слишком ли хорошо мы научились убивать?
— Мы все изучали историю. В древности люди убивали других людей, из-за земли и золота, — вздохнул дом Турн. — Даже после Полуночи, в Середине Времён, мы всё ещё воевали друг с другом. Всё-таки сейчас нравы значительно смягчились. В конце концов, у нас всё впереди. Нынешний расцвет наук…
— Кажется, дом Гулег занимался именно науками? — съязвил Антор. — И что же? Нет, дорогой друг, науки не принесут нам счастья, если мы не станем его достойны.
— Быть может, — дом Турн был не расположен спорить, — но мы уже приехали.
Единорог замедлил шаг, и Антор, наконец, оглянулся. Оказывается, они уже приехали: впереди маячили малые ворота замка Сеназы, которые вели к роговязи.
Народу было пока маловато: лишь трое или четверо наездников возились со своими скакунами, пытаясь устроить их поудобнее.
— Не слишком ли поспешили мы с прибытием? — поинтересовался Антор. — Никого ведь нет.
— Пустое, — беспечно откликнулся Турн. — Просто по этой дороге мало кто ездит. Все ломанутся по большому тракту.
Антору сразу представился пёстрый поток всадников, карет, открытых экипажей, вливающийся в отверстые ворота главного входа, и ему опять стало обидно. Ему тоже хотелось бы быть среди этой пёстрой толпы — на таком же великолепном скакуне, как у Турна. Или, ещё лучше, в лёгком открытом экипаже гонгурской работы…
— К тому же, — продолжал Турн. — даже если мы прибудем слишком рано, у нас есть чем заняться. Разве ты не хочешь осмотреть галерею? О ней ходит столько разговоров…
— Ты прав, — обрадовался Антор. Галерея дома Сеназы славилась на весь Архипелаг.
Дворец по праву считался древним: цитадель была построена в третьей дюжианде Середины, и только крылья и хозяйственные пристройки были творением Нового Времени. Галерея была построена относительно недавно — где-то около дюжины лет назад. Хозяин дворца держал там своё знаменитое собрание редкостей.
Сама цитадель, вопреки ожиданиям, не произвела на молодого дома особого впечатления. Невысокие толстые стены из серого камня, предназначавшиеся для защиты от церрексов, выглядели как-то нелепо. Ещё смешнее смотрелись кургузые башни с открытыми площадками. Когда-то на них стояли катапульты и гигантские арбалеты. На эти неуклюжие орудия приходилось надеяться в случае нападения драконов.
Зато новые постройки были легки и изящны. Резной белый камень с Хиота — тот самый, которым мостили дорогу и площадки перед дворцом — искусно оттенял черномраморные статуи, украшающие малый двор.
Возле крыльца бормотал и дышал водой фонтан. Рядом цвели высокие кусты остролистов — темно-бордовый, ярко-оранжевый и розовато-жёлтый. Антор, залюбовавшись на изысканную работу садовника, невольно замедлил шаг — пока Турн не вывел его из внезапной задумчивости, шутливо пихнув коленом под зад. Антор отплатил ему по-свойски, пнув его каблуком по щиколотке.
Смеясь, друзья проследовали по широкому мраморному коридору в приёмный покой, где встречал гостей хозяин замка.
Старый дом Сеназа — высокий, худой, с побелевшей от возраста косичкой на затылке — сидел на малом троне, в ритуальных белых одеждах домина. Украшений он не надел, несмотря на общеизвестную любовь к драгоценностям. Вместо знаменитой трезубой короны с изумрудами на его голове лежал простой венок из красных сердцецветов.
На породистом лице, красивом даже в старости — дом Сеназа был рождён от величайшей матери своей эпохи, домины Лурры, прославленной своей красотой, — застыло выражение рассеянной приветливости, как нельзя более подходящее для произнесения фраз типа "олле’ла, друзья, простите беспамятного старика и напомните мне свои благородные имена". Антор ждал именно этого, заранее готовый проглотить обиду. Но старик удивил, улыбнувшись ему и назвав по имени.
Благосклонно выслушав витиеватые поздравления и благодарности гостей (Антор не без удовольствия отметил про себя, что его речь вышла более изящной и живой, чем искренние, но неуклюжие комплименты Турна), дом Сеназа, как обычно, принялся жаловаться на здоровье, якобы не позволяющее ему устроить по-настоящему весёлый праздник.
— Так что, дорогие мои, вам предстоит сегодня немного поскучать в обществе старика и его немногочисленных друзей, — закончил он.
— Лицемер! — шепнул Турн Антору. — Бьюсь о заклад, приглашено не менее дюжины дюжин доминов, многие прибудут со слугами… Старый церрекс ещё удивит нас сегодня.
Просьба Турна разрешить осмотр галереи старика явно обрадовала.
— Вы как раз вовремя, — объяснил он им свои чувства, — у меня пополнение коллекции… очень интересное пополнение. Прошу вас, — и он сделал неопределённый приглашающий жест.
К сожалению, до галереи оказалось непросто добраться. Они долго плутали в переходах замка, пока не повстречали какого-то молодого парня из прислуги. За пару серебряных монет он вызывался не только довести их до галереи, но и рассказать о наиболее интересных экспонатах.
Выяснилось, что галерея располагается вблизи гостевого зала (похоже, кто-то из друзей свернул не в ту сторону), и наполнена настоящими чудесами.
Сначала Антор не мог оторваться от потрясающей коллекции древних сосудов. Потом Турн, понукаемый нетерпеливым другом, надолго застрял возле гобеленов, сотканных из химерьего шёлка: из этих тончайших нитей чудовища вили гнёзда.
Юноша-служка с гордостью сообщил, что этот трофей не был куплен домом Сеназой, а принадлежал замку всегда. Шёлк добыл прапрапрадед почтенного дома, Сеназа Колченогий, разоривший урочища химер в холмах острова.
— Теперь этот материал навеки недоступен для нас, — с сожалением сказал Турн, отрываясь от созерцания последнего гобелена. На нём был искусно выткан домин Кир Чёрный, держащий в руках хрустальный сосуд с мёртвым воробьем внутри. На лице великого дома было сомнение: открытая им Воробьиная Хворь, полностью истребившая страшных химер, уничтожила заодно и несколько безобидных видов летающих существ, в том числе диких орланов, чьи яйца считались деликатесом. С тех пор всякие опыты с разведением болезнетворных существ были запрещены Советом Сословия до лучших времён…
— Химеры были слишком опасны, — привёл Антор обычный в таких спорах аргумент, — они нападали сверху и летали между островами.
— От химер погибло меньше людей, чем от церрексов, — неожиданно возразил Турн, — а церрексы не летали.
— Химеры были умны и быстро плодились. Кажется, ты рассказывал, что какой-то из твоих предков был унесён химерой…
— Да… Это был Турн Черноликий. Наверное, ты прав. Но всё же, когда я вижу эту ткань… сейчас она драгоценна. Ах, если бы удалось их приручить! А ведь такие работы велись… Но домин Кир единолично принял решение за всю Арбинаду.
— Лучше посмотри вот на это, — Антор показал на коллекцию золотой посуды. — Видишь эти кубки? Это с Тиамута. Всех жителей этого острова убили химеры. Больше такие кубки делать некому, никто не знает секрета филиграни по золоту…
— Придуманное людьми можно придумать заново, — не согласился Турн, — а придуманное природой уже не восстановимо…
— Олле, друзья! — весёлый голос заполнил галерею. — Я вижу, вы не теряете времени!
Антор машинально ответил "олле’ла", и только после этого сообразил, что перед ним незнакомец.
Турн, однако, обрадовался.
— Олле’ла, друг! Познакомьтесь, это домин Антор, я тебе про него рассказывал… Антор, это Сервин, друг дома Сеназы и мой друг.