— И что? Нашел, кого искал?
— Вроде бы да. Какого-то немца.
— Уж не этого ли хрыча, Вильгельма Шлайфштайна?[14] — встрепенулся Эмбер.
— Нет, не его. Этого по-другому зовут. Что-то с «фоном». То ли фон Харцендов, то ли Херцендорф. Я его и раньше уже видел, только не помню где. Профессор обедал с ним несколько раз. Тогда вроде бы был довольный, а сейчас не очень.
— Значит, сейчас недовольный? А из-за чего?
— Злой, как медведь с недосыпу. Оно все там, Берт, в письме. Профессор хочет, чтобы мы поговорили с людьми. Со всеми, кто на него работал. Ты же знаешь, что тут делается. После его отъезда народ стал понемногу расходиться. Кто-то переметнулся. Семья уменьшилась на сорок процентов. Это Профессор сам пишет.
— Сто знасит «пелеметнулся»? — спросил Ли Чоу. — Сто это знасит?
— Переметнулся — значит, перешел на другую сторону, к врагу. Стал предателем. Дезертировал.
Ли Чоу решительно покачал головой.
— Только не мои люди. Мои не пелеметнулись. Нет. Мои — не пледатели.
— Боюсь, мой желтолицый друг, твои люди тоже переметнулись. Около четверти твоих ребят ушли от Профессора. — Терремант, посерьезнев, кивнул.
— И он хочет, чтобы мы поговорили с каждым отдельно? — хмуро спросил Спир.
Терремант подался вперед и постучал пальцем по страницам письма.
— Почитай сам, Берт. Там все сказано. Каждый из нас должен встретиться со своими и посчитать, сколько осталось. Не всех, конечно, до одного, но чтобы иметь представление.
— Я рад, что…
В этот момент дверь с громким стуком отворилась, и в бар ворвался шум дождя.
Впоследствии Эмбер говорил, что никогда не видел ничего подобного, если не считать представления Маскелайна и Кука в Египетском зале на Пикадилли. Словно по мановению волшебной палочки, в руке Альберта Спира оказался вдруг револьвер. Вроде бы только что он сидел за столом и просматривал письмо, и вот уже стоит, направив оружие на дверь и застывшего на пороге перепуганного мальчугана-оборванца, в глазах которого блестят слезы.
— Мистер Спир… сэр… — тяжело выдохнул промокший до нитки парнишка. — Там кэб… ждет… Я сначала на конке ехал, а последние пять миль бежал… Я от Профессора…
— Ш-ш-ш, помолчи, — распорядился Спир.
— Ты ведь Уокер, да? — Перегнувшись через стол, Эмбер схватил мальчонку за грудки и притянул поближе. — Младший брат Пола Уокера, так? Вечно крутился под ногами, ныл, что, мол, хочешь работать. И что ты здесь сейчас делаешь? Отвечай.
Терремант похлопал Эмбера по плечу.
— Может, для начала выслушаем парнишку, а? Профессор, как вернулся, взял на службу несколько мальчишек с улицы. Тех, что посмышлёнее. Таких, что и бегают хорошо, и в штаны не наложат. Называет их своими разведчиками… своими тенями.
— Ладно, парень, говори, что велено передать?
— Вам надо ехать в Хокстон. Профессор сказал, бегом. — Он назвал адрес и добавил, что там им нужно забрать Дэниела Карбонардо и доставить к Профессору. — И поторопитесь, пока он еще там.
— Где?
— Я знаю, где, — сказал Терремант.
Пока все одевались, Спир отдал короткие инструкции Уиллу Брукингу: позаботиться о мальчишке, покормить, высушить одежду и отправить к Профессору.
Они уже подходили к кэбу, когда Эмбер спросил у Спира, знает ли он, кто такой Дэниел Карбонардо.
— Да, знаю.
— И знаешь, чем занимается?
— Знаю. Не приведи Господь…
Благочестием Спир не отличался, но, садясь в кэб, все же перекрестился и пробормотал «аминь».
Возница щелкнул кнутом, и экипаж покатился.
Глава 4
ПРОФЕССОР ВСПОМИНАЕТ
Лондон:
16–17 января 1900 года
В Хокстоне они остановились у церкви Иоанна Крестителя. Спир отослал возницу на поиски второго кэба, и вся компания отправилась пешком к вилле Дэниела Карбонардо. Попасть на виллу можно было тремя путями: через переднюю дверь, через кухню и через заднюю дверь, которая открывалась в холодильную комнату за кухней. Путь к ней проходил через воротца в стене сада у дальнего угла участка и далее по лужайке, мимо цветочных клумб и раскидистого, высоченного дуба. Справа от задней двери находилась прачечная. По понедельникам Табита разводила огонь под большим медным котлом, бросала в кипящую мыльную воду собравшееся за неделю белье и ворочала его деревянными рогатками. В такой день прачечная напоминала ад: пар поднимался к потолку, конденсировался и стекал ручейками по стенам, а воздух наполнялся тяжелым запахом зеленого хозяйственного мыла.
Взяв командование на себя, Спир послал Эмбера и Ли Чоу к задней двери.
14
Подробнее о Вильгельме Шлайфштайне, лидере криминального мира Берлина, рассказывается в «Возвращении Мориарти». В 1894 году Мориарти пытался организовать европейский криминальный альянс, в который входил и этот влиятельный немец. —