Андрей пожалел, что в очередной раз не смог попасть на рыбалку. Прощаясь, он вспомнил, что сегодня вторник и нужно сдавать кровь на анализ, дабы в противном случае в конце дня не начали демонстративно искать по громкоговорящей связи. Поэтому, выйдя из главного пульта, он направился к лифту, чтобы спуститься в цокольный этаж, где располагались лаборатории и спецпомещения.
Пока противный лысый медбрат в не совсем свежем халате набирал кровь в две пробирки, Андрею пару раз успели позвонить на сотовый. Третий зам сообщил, что вечером спецрейсом прибудет комиссия из Москвы. В этой связи нужно было решить несколько вопросов с отчётностью и утвердить план социального исследования от дела «Т». После этого буквально сразу же позвонил Босс и добродушно попросил встретить комиссию.
Нет ничего более категоричного, чем мягкая просьба начальника. Пришлось соглашаться, проклиная про себя и Босса, и комиссию, и всех их родственников по женской линии.
После сдачи анализов до обеда Андрей разрабатывал со своим заместителем уже несколько дней откладывавшийся план работ. А, едва закончив, побежали в «чистую» столовую, которая уже закрывалась.
Глава 6
Попрощавшись с Надеждой, Боря действительно пошёл на тысяча сотый горизонт, предварительно запасшись небольшим количеством продуктов. Хотел взять минеральной воды из комнаты отдыха, но передумал — она была тёплой и какой-то противной.
Дорога на подстанцию была такой же пыльной и разбитой. Но, уже подходя к горизонту, он почувствовал какую-то перемену. Вначале не мог понять, в чём дело, мерно отсчитывал неторопливые шаги, прислушиваясь к своим ощущениям. И только когда встречный ветерок подул с ещё большей силой, он, наконец, понял, что случилось — заработала вентиляция. Уставший организм не был способен на сильные эмоции, но мы не сильно преувеличим, если скажем, что этот ветерок был ветром надежды на спасение.
Настроение сразу улучшилось. Придя на подстанцию, Борис первым делом снял телефонную трубку, надеясь, что и связь появилась. Но связи не было. Тогда он немного перекусил, вышел на выработку, где вентиляционная струя работала уже в полную силу. Постоял, подставляя лицо живительному бризу.
По логике, нужно было возвращаться назад, к людям. Наверняка, у них была какая-то информация. Но тело отказывалось повиноваться. Сил не было ровным счётом никаких. Зверски хотелось спать, поэтому он никуда не пошёл, рассудив, что если спасение близко, то оно не минует его на любом горизонте.
Через несколько минут он уже сладко спал. Ему снилось, будто он в Серпухове. Идёт по родным улицам, выглядящим точно так же, как в детстве. Выходит на свою Школьную улицу, уже видит вдали голубой забор, покрашенный отцом в канун первого мая. И вдруг с ужасом понимает, что ни фига это не его улица. И забор — не его! И, возможно, город — чужой, просто очень похожий. И что-то ещё не так… Он останавливается, беспомощно оглядывается, пытаясь определить, где находится. И вдруг догадывается, что именно не в порядке: нет ни одного человека. Птицы чирикают, собака лежит в пыли, поглядывая искоса на парня, а людей — ни одного. Так безлюдно, что даже и воздух не движется. Пусто и страшно.
Борис бросается вперёд, подбегает к дому с голубым заборчиком. Вроде, место родное, и дом тоже их, а во дворе — всё не так. В глубине подвешены на ветке какие-то незнакомые качели, лежат бочки. И деревья — чужие… Только пёс, родной Рэм, верный друг его далёкого детства, лежит жив-живёхонек у будки и не проявляет к нему ровным счётом никакого интереса, словно тот выбежал со двора несколько минут назад. Обнадёженный этим неожиданным открытием, Борис решительно вошёл в пустой дом. Незнакомая мебель и вещи встретили его вместо хозяев. Он обошёл все комнаты, зачем-то тщательно оглядел все предметы, пытаясь убедить себя, что родители в его отсутствие могли сменить обстановку. Когда уже выходил из кухни и собирался открыть дверь в ванную, раздался телефонный звонок.
Борис проснулся. Звонок действительно был! Звонил телефон, и, кажется, довольно давно. Долгожданные трели звенели настойчиво и протяжно. Но трубку на подстанции не сняли. Наш герой никак не мог отойти ото сна. Особенно обидно было, что не успел подойти к Рэму, потрепать его по загривку, и этим изменить всё в своей дальнейшей жизни. Поэтому он решил, что раз телефон заработал, то и спешить ему некуда, перевернулся на другой бок и уснул снова.
Окончательно проснулся он только с подачей электричества. Вначале тихонько зажужжал шкаф телеуправления. Боря уже знал, что так обычно бывает перед включением высоковольтных ячеек. «Шесть киловольт, или сколько там у них?» — подумал он сквозь сон. Сразу после этой мысли один за другим затрещали электроприводы ячеек, раздались хлопки включаемых разъединителей, а затем и гул двух трансформаторов, находившихся в конце зала. Что-то защелкало, и включился свет, ослепив нашего героя.
Оставаться далее в горизонтальном положении не было никакой возможности. Борис нехотя поднялся, попытался привести себя в чувство пригоршней тёплой воды. Самочувствие было отвратительным, хотя, надо признать, — в воздухе немного посвежело.
Наиболее логичным было бежать к выходу, к людям. Но Борис не торопился. В организме накопилась какая-то апатия, которая не дала ему это сделать. Он проверил телефон, который отозвался дружелюбным гудком, немного перекусил остатками продуктов, почитал журнал. Только после этого вышел на выработку и не спеша отправился наверх. Несколько раз навстречу ему попадались машины с начальством в белых касках, пробежали пешие спасатели с неизменными ранцами, которые, по слухам, могли заменить баллоны акваланга. Никто не обратил на него никакого внимания. На пятидесятом горизонте было непривычно тихо. Борис окончательно убедился, что все уже поднялись, после того, как проверил медпункт — тот оказался закрытым.
В депо оказался только начальник участка, Константин Дмитриевич. Был он в новой белой каске, новой куртке со светящимися полосами, тщательно выбритый. Заметив издалека Борю, он чуть не бегом бросился к нему.
— Ну наконец-то, ёлы-палы! — пробасил начальник, обняв своими огромными ручищами. — Жив? Здоров? Всё нормально?
Ошалевший от внимания Борис только виновато улыбался:
— Как там наверху?
— О, наверху круто! — сказал он, внимательно разглядывая «пострадавшего». — Тебя только одного ищу, все давно поднялись уже.
Без особых церемоний решили поскорее выезжать на поверхность. Пока они шли, а потом ждали клеть, Константин Дмитриевич угостил Бориса коньяком из малюсенькой карманной фляжечки и рассказывал, что произошло. Чудес, по сути, не было. Глобальных катастроф тоже. А Была целая серия банальных аварий, многие из которых были следствием предыдущих.
Боря опасался пить коньяк, поэтому просто плеснул в рот несколько капель и сидел, прислушиваясь к его вкусу. Вкус, видимо, тоже подействовал — вскоре он погрузился в туман, периодически терял смысл рассказываемого, и только иногда кивал головой в ответ.
Глава 7
Рассказ Константина Дмитриевича, несколько дополненный автором
Третьего апреля рудник работал по обычному графику. Внезапно поднявшаяся сильная метель поначалу не предвещала ничего плохого. Всё началось с дежурной машины, которая везла смену в насосную станцию на водохранилище. Она потеряла управление на скользком спуске и сбила опору электропередач — одну из двух веток, питавших рудник. Двое человек погибли, но на этом беды только начались.