Дело не ограничилось снижением чувствительности. На основе полученных данных члены комиссии сделали вывод, что потерявшийся горняк может быть кем угодно: от просто избавившегося от триколитрона обычного человека, до члена „организации врагов Диортама“ или (чисто гипотетически) вражеского шпиона. В общем, было очевидно, что случай проходит по линии Организации, и искать потерянного горняка предстоит ей.
„Организацией врагов Диортама“ называли полумифическую организацию людей, по разным причинам не подверженных воздействию триколитрона и, предположительно, борющихся с создаваемой Системой. Ничего достоверного известно о ней не было, но косвенные свидетельства о её существовании периодически попадали в аналитические отчёты. Официальная позиция руководства была такова: „ОВД“ — миф, подогреваемый недобросовестными сплетнями некоторых сотрудников. Так что эта организация жила, в основном, в устном творчестве диортамовцев, и извлекалась в случаях, когда требовалось покрыть чьи-то проколы или объяснить странные ситуации вроде этой.
Итог работы комиссии был печальным. Потерянного горняка руководству филиала не простили. Из Москвы потянулись новые и новые комиссии, настроенные уже не столь благожелательно. И уже становилось очевидным, что начальник филиала может не удержаться на своём месте.
Многочисленные комиссии внесли свой вклад в добавление негатива. Например, одна из них тщательно прорабатывала версию, по которой на поведение виновных в аварии работников энергослужбы рудника и руководителей электростанции тоже повлиял препарат. Неопровержимых доказательств этому не нашли, и вопрос, как говорится, повис в воздухе. Казалось бы, эпизод с перемороженным триколитроном, и последующим снижением дозировки играл здесь на руку филиалу. Но это не спасло Босса от попадания ещё оного жирного минуса в его послужной список.
Глава 8
Все эти проблемы не испортили карьеру Андрея. Более того, они в какой-то степени даже были ему на руку. Его отдел „А“, занимавшийся работой с городскими структурами, просто чудом оказался никак не связан ни с историей с перемороженным триколитроном, ни с аварией на объекте 19-У.
Босс Андрея был опытным и авторитетным руководителем, стоявшим у истоков формирования системы Диортама. Но ко времени описываемых событий свой счастливый билет он, видимо, по старости лет потерял. В результате ли трагического стечения обстоятельств, как думал Андрей, или из-за преклонного возраста, как посчитали в Москве, но тучи стали сгущаться вне зависимости от прилагаемых им усилий по стабилизации работы филиала.
В конце мая уволили начальника отдела „Ю“ и второго зама Босса — инициаторов изменения схемы доставки препарата. Для филиала это стало тяжёлым ударом не только потому, что оба были выпускниками Академии, которых в Морильске было и так не густо. После того как первого перевели начальником отдела в далёкие и забитые Могочи, а второго — с понижением в Саху, никто не мог чувствовать себя спокойно.
Внешне Босс был всё так же спокоен и деловит, но, глядя на него, всякий сотрудник филиала думал: считает ли тот дни до пенсии?
Справедливости ради нужно признать, что Андрей не только добросовестно относился к своей работе, но и нисколько не расшатывал корабль под названием „морильский филиал“, когда тот попал в полосу затяжных штормов. Он сочувствовал коллегам и искренне помогал им справиться с ситуацией. Но именно он был в группе исследователей, которые выдвинули правильную версию причины перемораживания препарата и организовали следственный эксперимент, который её блестяще доказал. Это не ускользнуло от внимания высокого руководства Диортама, которое к концу весны решило, что настало время вмешаться в работу морильчан.
Через неделю после того, как проводили второго зама, морозным июньским утром Андрея пригласили в кабинет Босса. Там были, кроме хозяина кабинета, оба оставшихся его зама, а также два члена московской комиссии, сразу после появления Андрея включившие дежурные улыбки.
Оба они были в дорогих и неуместных в морозную погоду лёгких костюмах. Один — лысоватый, некрупный, какой-то рафинированный, в больших очках. Андрею он запомнился идеально круглым черепом, игриво блестевшем в солнечных лучах. Второй — неимоверных размеров полноватый мужчина, тоже имел залысины, но оставшиеся волосы образовывали длинные пряди, достававшие плеч. Про этого второго Андрей подумал, что не удивится, если сзади у него окажется косичка.
Босс слегка улыбнулся, ободряя вошедшего, и представил гостей:
— Андрей, это члены комиссии из Москвы: Лев Самуилыч и Бронислав Афанасьич. У них есть для тебя хорошая новость.
— Да, Андрей Дмитриевич, мы проанализировали сложившуюся ситуацию, — заговорил рафинированный, — и пришли к выводу, что именно ваше участие в расследовании возникшей странной ситуации, будет как нельзя уместным.
— Какой ситуации? — удивился Андрей, заподозривший, что ему поручат неблаговидное занятие расследования промахов коллег.
— Э-э-э… думаю, вы слышали. Но на всякий случай расскажу.
И поведал Андрею следующее: комиссия пришла к выводу, что происшедшее в мае, вскоре после событий на „Хараелахском“, аварийное отключение электроэнергии на объекте?11 было не случайностью или актом хулиганства, а спланированной акцией. Об этом говорят не только крайне грамотные, и даже, возможно, отрепетированные, действия человека (или людей), проникнувших на подстанцию, но и то, что они сумели каким-то неимоверным образом уйти от преследования.
— Но это — только одно событие в цепочке, — продолжал Лев Самуилович. — Другим таким событием является потеря одного горняка, пережившего аварию. Вы знаете, что этот человек мог стать невосприимчивым к триколитрону, как и другие двадцать пять его коллег. Сам по себе этот факт не столь опасен. Такие люди периодически появляются, мы их довольно успешно отслеживаем и переводим на индивидуальные схемы. Но то, что этого человека не смогли найти даже после применения спецсредств, мне кажется просто невероятным… Вы сами-то как считаете?
— Согласен с вами, Лев Самуилович, — ответил Андрей, пытаясь догадаться, к чему тот клонит, — это просто невероятно. Наводит на мысли о том, что произошло это не случайно… Например, что кто-то ему помог…
— Вот именно! Вот именно, молодой человек! — обрадовался рафинированный. — Мы пришли к тому же выводу. Ему или помогли, или он сам не промах и смог обвести вокруг пальца нас всех, или расследованием занимались полные идиоты.
У Босса, сидевшего за столом, внезапно запершило в горле.
— Итак, третий вариант мы сразу исключаем, — сменил гнев на милость Самуилович, — в высокой квалификации и дисциплинированности сотрудников вашего филиала мы смогли убедиться. Второй — тоже сомнителен. Могу допустить его только в том варианте, что в лице потерянного горняка мы имеем высококвалифицированного „чистого“ шпиона, который случайно попал в аварию, и таким образом уходил, заметая за собой следы. Но эта версия шита белыми нитками. Прежде всего, непонятно, что делать профессионалу на обычном руднике? А наши данные подтверждают, что потерянный состоит именно в штате предприятия.
— Мы проверили данные обо всех бывших под землёй во время аварии, — добавил первый зам. — Из них только трое оказались со стажем на руднике меньше года, не считая фельдшера. Кроме того, мы проверяем всех увольняющихся. С помощью спецсредств, конечно. Но ни один из них не является нашим ПГ.
— Да! Мы тут уже и аббревиатуру для него придумали, — вставил Самуилович. — „Пэгэ“ — потерянный горняк. В общем, всё идёт к тому, что мы вышли на след некой тайной организации, которая нам вредит… Не хочу поддерживать наши укоренившиеся мифы про „Организацию врагов Диортама“. Мы уже не раз убеждались в ряде регионов, что у страха глаза велики. Обычно это два-три человека случайно вышедшие из-под контроля, и не представляющие для нас ровным счётом никакого интереса. Но вам и предстоит доказать, что в данном случае чуда тоже не было. А главное — найти ПГ. Все необходимые данные вам предоставим сразу после этой нашей встречи… Да! На время расследования вас назначают исполняющим обязанности второго заместителя начальника филиала. С соответствующими полномочиями. Надеемся, вы проявите такой же энтузиазм и упорство, как и во всей вашей предшествующей работе.