В конце концов, на помощь ему прислали „с материка“ одного из лучших следователей Диортама — Геннадия Ивановича, который сразу же подключился к группе. Но, несмотря на его трёхнедельное присутствие, перелома ситуации пока не произошло.
Окрылённые первой удачей с двумя найденными свидетелями, сотрудники отдела „Н“ под руководством Олега (а потом и Геннадия Ивановича) начали „прочёсывать“ обширный новый список. В сферу поиска на этот раз попали добрых две сотни человек. В первую очередь допрашивали спасателей и членов нескольких комиссий, спускавшихся сразу после аварии в шахту. Вторая группа параллельно выбирала всех работников, имевших портретное сходство с двумя таинственными незнакомцами. Быстро закончив с работниками рудника, она приступила к поиску любых других людей, которые могли оказаться на руднике в день поднятия пострадавших. Здесь, конечно, работа двигалась не так быстро: система видеонаблюдения на руднике существовала, и даже записи сохранились. Но качество картинок было настолько плохим, что злоумышленнику, для того чтобы быть узнанным, нужно было подойти к камере хотя бы на метр. Только зря потратили время просматривая гигабайты записей, выбирая подозрительные моменты, а затем показывая их свидетелям, из которых выделили двенадцать человек: члены комиссии Ростехнадзора, машинист подземного автобуса, их везший, специалисты Управления по промышленной безопасности и три спасателя (в ходе поиска и допросов выяснилось, что все они видели в шахте человека, который мог оказаться ПГ).
Группа потратила массу времени, проводя дополнительные допросы этих свидетелей и пытаясь выдавить из них дополнительную информацию. Но все они твердили одно и то же: не обратил внимания на одиноко бредущего по уклону мужика, да и вообще ещё не знал, что подъём пострадавших закончился. В общем, практически никакой новой информации.
После такого плачевного результата из Москвы пришло неожиданное (только не для Андрея) указание срочно проверить всех допрашиваемых на признаки введения дополнительных посторонних кодов. Там заподозрили, что некто пользовался для заметания следов методами, аналогичными диортамовским. Тесты не подтвердили эту гипотезу, но для Андрея это послужило чётким сигналом: в Москве к происшествию относятся крайне серьёзно, если допускают даже такие ситуации.
Тем временем лектор на кафедре перешёл на экономические вопросы:
— Система контроля массового сознания в любом государстве представляет собой гигантскую структуру, с огромным бюджетом и десятками тысяч сотрудников. Но, несмотря на огромные затраты, эти организации повсеместно себя окупают даже в чисто экономическом плане. Прежде всего, стабилизируется демографическая ситуация. Любая отрасль может получить достаточное количество работников, несмотря на общую непривлекательность своих профессий или неконкурентную зарплату. Причём, как показывают исследования, низкая популярность отдельных профессий зиждется на предубеждениях и не имеет под собой объективных оснований. Разработанные на сегодняшний день методы позволяют исправить ситуацию: люди приходят на предприятия, работают на них и не выражают заметного недовольства. Уже накоплена немалая статистика по эпизодам, когда наши коллеги в разных странах буквально спасали от краха целые отрасли.
От жары Андрей с трудом воспринимал речь. Не проще было и окружавшим его молодым сотрудникам, но те старались не подавать виду, что рассказываемое им не очень интересно. Он заранее знал, что сейчас лектор плавно перейдёт от стабилизации экономики к приближению эры всеобщего благоденствия, на создание которого направлены все их помыслы, вкратце затронет перспективы развития Системы и причины того, почему до сих пор их спецметоды не передают в органы следствия и охраны правопорядка…
С ностальгией он вспомнил свою февральскую командировку в Москву. Вместе с другими руководителями из регионов они проходили курсы повышения квалификации. Вот там действительно было интересно! Рассказывали не много, больше показывали на практике. А если и рассказывали, то о вещах сугубо практических и без всякой воды. Чего стоили только занятия Афанасия Савельевича, которого специально пригласили из Академии на мастер-классы экспресс-кодирования!
До этого Андрей был не очень силён в кодировании. Экспресс-кодирование — это как прививки в медицине — лучше всего делает хорошая медсестра, а не врач и, тем более, не заведующий отделением. Так и тут: лучше всего им владеют те, кто постоянно его проводит. А именно, сотрудники отдела „Н“, особенно спецотрядовцы. Поэтому такая наука коллегам Андрея была не лишней. В ней было много мелких нюансов, которые надо учитывать. Если несложный код, например, на получение информации, можно получить просто остановив человека на улице и используя установку НФК, то более продвинутые манипуляции, закрепляющие сложные алгоритмы действий, требующие работы с подсознанием, нужно проводить с массой предосторожностей. И тут важно руководителю хотя бы теоретически знать эти тонкости, так как исполнители часто расслабляются, игнорируют методики, что является причиной утраты кодировки, либо психических травм у пациентов.
Афанасий Савельевич наглядно показывал, как из-за небрежно проведённого кода некоторые чуткие пациенты испытывает беспокойство по поводу кратковременной потери памяти:
— Некоторые из них надолго запоминают отдельные фрагменты, предшествующие кодированию, и это может быть очень опасно, — неоднократно повторял Афанасий Савельевич, терпеливо описывая надёжные методические приёмы, позволяющие замаскировать неизбежное кратковременное „выпадение памяти“ пациента под, например, внезапное ухудшение самочувствия или засыпание в процедурном кабинете поликлиники, транспорте и т. п.
Тем временем лекция продолжалась.
— К концу восьмидесятых стало очевидно, что дальнейший рост производства товаров и услуг очень затруднен психологическими и чисто технологическими барьерами. И за то, что удалось преодолеть намечающуюся глобальную стагнацию мировой экономики, нужно также поблагодарить создателей триколитроновых препаратов. За счёт повышения общей внушаемости населения растёт и стабилизируется покупательский спрос. Но не только! Инструменты регулирования спроса позволяют, наконец, государствам эффективно регулировать структуру своей промышленности в соответствии с собственными стратегическими доктринами. Это, конечно, не палочка-выручалочка. Но можно сказать, что сбылась извечная мечта экономистов: рынки стали практически полностью управляемыми. При этом сохранились преимущества свободы предпринимательства, что позволяет внедрять элементы макроэкономического планирования, маневрировать ресурсами для достижения стратегических целей, стабилизировать экономику и укреплять государство. Любой компетентный специалист подтвердит, что с началом Эпохи Триколитрона все зарождающиеся мировые кризисы мастерски гасятся, а государственные экономики и отрасли не испытывают тех тяжёлых потрясений, которые было бы логично наблюдать в условиях усиления конкуренции и высокой динамики изменения структуры рынков.
Где-то в коридоре зашипела рация, и послышался быстрый топот нескольких пар ног. А интонации лектора пока не свидетельствовали о том, что он уже видит финишную прямую:
— Указанные процессы закладывают основы нового мира — мира всеобщего благоденствия, мира без преступности, мира без социальных потрясений. И мы с вами своей повседневной работой приближаем его создание…
Глава 14
Андрей с некоторым раздражением слушал пассажи мужика на кафедре и пытался сконцентрироваться на своих размышлениях. „Ещё бы рассказал, что в отдалённом будущем после повсеместного развёртывания Системы планируется рассекретить нашу деятельность, — думал он. — Это раньше было модным тезисом. Но после того как кто-то удачно сравнил это с догмой о неизбежной победе коммунизма, его что-то перестали использовать“.