Помощник действительно много потерял, уехав отсыпаться домой. Но долго ему отдыхать не дали, разбудив в шестом часу утра. Андрей к тому времени уже начал перерабатывать материалы допроса и рассчитывал на помощь Олега в разработке плана дальнейших действий. Самому же ему предстояло подготовить предварительный отчёт для Москвы.
Босса сразу будить не стали, но в семь утра Андрей лично позвонил ему и сообщил новости. Тот явно был доволен, попросил перед отсылкой отчёта в Москву в обход принятой процедуры дать посмотреть ему.
Несмотря на спешку, отчёт получился немаленьким, на четыре страницы. В нём подробно описывалась проведённая операция, её результаты, делались предварительные выводы. Обнаруженная организация, судя по всему, представляла собой сообщество с тщательно продуманной структурой и развитой системой обеспечения безопасности. Во главе её стоял лидер, некто Аркадий Денисович. Как и следовало ожидать, его имя, равно как и имена других членов банды, было вымышленным. Допрашиваемый назвал его адрес, дал описание внешности и привычек. Оперативная проверка показала, что по данному адресу проживает мужчина с другим именем, но, в целом, соответствующий описанию.
Допрашиваемый не смог определить цели организации — скорее всего от рядовых членов они скрывались. Но зато рассказал много интересного о Системе.
Это была безусловная сенсация. Правда, дополнительный вывод был, возможно, и не самым приятным: не найдено прямых подтверждений того, что допрашиваемый является ПГ. Во всяком случае, умышленных действий по уклонению от учёта пострадавших он не предпринимал, поднимался ли последним — просто не помнил. То, что значился в списках пострадавших — ни о чём не говорит. Можно предположить, что именно он всё же был искомым ПГ, если, например, он участвовал в каких-то конспиративных мероприятиях, во время аварии, а скрыли его от следственной группы его товарищи-заговорщики уже без его ведома и участия. Ведь поднимался же с ним ещё кто-то! Он же утверждал, что вообще не знаком с этим вторым человеком. В любом случае, было не понятно, как такое им удалось сделать. Для окончательного ответа на вопрос необходимо было дополнительное расследование. А пока допрашиваемому дали кодовое название „Подозреваемый „Альфа“ и отправили приходить в себя в одну из камер цокольного этажа филиала.
Отправив отчёт Боссу и в Москву, Андрей позвонил домой, объяснил Вере, что срочная работа не позволяет ему попасть домой, и что будет он, скорее всего, только к вечеру. Затем ещё раз позвонил Олегу, который лично отвёз задержанного в камеру и теперь составлял планирование по операции. Попросил отвечать на звонки, которые ему будет переправлять Зиночка и, если ничего форс-мажорного не будет, разбудить часа через два. После этого перекусил тем, что секретарша принесла из буфета, и лёг спать прямо в кабинете на диване.
Через два часа его разбудил Олег, и сообщил, что из Москвы уже звонил Лев Самуилович и просил его перезвонить, когда проснётся. Андрей так и сделал. Около часа они втроём обсуждали по телефону события прошедших суток и обсуждали план работы.
В итоге, решили:
1) провести с задержанным курс интенсивного восстановления триколитроновой зависимости, затем закодировать на сообщение информации по всем действиям членов организации и отпустить;
2) обеспечить негласный надзор за идентифицированными членами банды, а также — за всеми новыми — по мере их появления;
3) привлечь отдел „Т“ для исследования причин и механизмов возникновения организованной группы лиц, не подверженных триколитроновой зависимости;
4) ходатайствовать перед Москвой об усилении отдела „Н“ опытной оперативной бригадой для обеспечения негласного надзора и на случай развития непредвиденных ситуаций;
5) ходатайствовать о командировании из Центрального управления Диортама специалиста по разработке методик развития Системы. Лучше всего — знаменитого Иванова — бывшего начальника отдела „Т“ морильского филиала.
После этого ещё было расширенное заседание руководства филиала по поводу последних событий. Когда все расходились, Босс попросил Андрея остаться. Впервые за долгие месяцы Андрей видел шефа довольным.
— Ну, молодец, молодец! — сказал тот ему искренне. — Сейчас главное — всё правильно организовать. Такой шанс бывает раз в жизни! Сейчас хорошо засветишься — далеко пойдёшь.
— Да, понимаю, — улыбнулся Андрей. — Теперь к нам внимание будет особое. Надо всё разыграть как по нотам. Рассчитываю на вашу в этом поддержку.
— Конечно, что надо, любые ресурсы — говори, не стесняйся. И ещё одно. Ваши мероприятия с Самуилычем, это замечательно. Но нужен хороший план операции. Так что, езжай сейчас домой — вон какой измученный. Отдохни до утра и начинай мозговать над планом. Ещё раз всё хорошо обдумай, прикинь. И по полочкам — в виде развёрнутого плана спецоперации всё представь. Ну, тебя учить не надо: сроки, ресурсы, риски, ответственные, альтернативные сценарии, прогнозы — ну, в общем, по полной программе, как в Академии учили. Всё равно на днях Москва такой план потребует. А мы уже — во всеоружии.
— О-кей! — поднялся Андрей, понимая, что разговор окончен.
— Кстати, как думаешь назвать операцию?
— Да это ж не суть. Давайте, от „Организации врагов Диортама“ — „Операция „ОВД“. Нормально?
— „Операция „ОВД“?… Да, нормально. Не броско, без затей, сути работы для непосвящённого не отражает… По-нашему! Значит, так и будет.
Дома его ждала расстроенная Вера. Андрей по дороге домой предусмотрительно заехал купить букет роз, который, как он надеялся, несколько загладит его вину…
Глава 4
— Я долго думал, как всё организовать, — продолжил Косик на улице. — Сложностей много, но всё реально. Ну, в общем, смотри, такой вот мой план. И вытащил исписанный лист со следующим текстом.
Вначале выполняются подготовительные операции: создаётся кустарное устройство НФК, подготавливается видеоролик с обращением к гражданам о работе и методах Диортама.
Один из сотрудников, имеющих доступ на центральный пульт, „сажается“ на триколитрон и кодируется либо на изменение уставки подачи препарата, либо (что лучше) на то, чтобы впустить одного из участников акции. В последнем случае этот участник сам даёт сигнал на снижение подачи препарата.
Одновременно второй участник меняет на модуле калибровку. При этом нужно заранее договориться о величине новой уставки и о времени. На фиксирующих приборах эта процедура должна отразиться кратковременным всплеском на диаграмме подачи препарата. Это, по идее, не должно вызвать подозрения у диортамовцев. Но даже, если и вызовет, специалистов по ремонту модуля в Морильске нет, так что придётся им ждать прибытия оных из Москвы. Есть надежда, что это произойдёт не ранее чем через требуемые две-три недели.
Для дополнительной маскировки вмешательства в модуль имитируется посадка напряжения. Первоначальная версия срабатывания защит на подстанции не сработала — опергруппа прибывает в любом случае очень быстро, а после того эпизода — тем более. Но одно дело — кратковременный сбой в дозировке, который может показаться подозрительным. Другое — тот же сбой, вполне объясняющийся посадкой напряжения (которая тоже зафиксируется).
После проведения акции диортамовец кодируется на забывание этих событий и нормальную работу.
В течение десяти дней от воздействия препарата должно очиститься около половины населения. К сожалению, достичь большего невозможно из-за того, что многие употребляют достаточно высокое количество привозных продуктов с триколитроном.
На финальном этапе к операции подключается Олеся, которая стажировалась этим летом в местной телерадиокомпании. С помощью устройства НФК и при её участии планируется запустить по телевидению подготовленный ролик. При удачном стечении обстоятельств удастся прокрутить его несколько раз. Расчёт здесь на то, что Диортам сразу начнёт массированную промывку мозгов населения, но оно (население), частично освободившись от влияния триколитрона, сможет противостоять этому воздействию. В ролике обязательно нужно описать предполагаемые ответные действия Диортама, чтобы люди сами убедились в правдивости информации.