- Мсье Франк, - смешно выговаривая слова, обратился к капитану судна молодой африканец, протягивая мужчине телефон: - Звонит ваша супруга.
- Спасибо, Антуан, я сейчас соберусь, можешь ставить посудину на охрану.
Служащий, считавший хозяина яхты отставным военным, щелкнул сланцами и бросил два пальца к бейсболке с эмблемой яхт-клуба.
- Слушаюсь, мой колонель, - весело развернулся и побежал принять швартовы у подошедшего к соседнему пирсу катера.
- Надо же? Угадал, - усмехнулся Сергей.
Полковником он стал полгода назад, получив внеочередное звание за операцию "Вдова", когда ему пришлось исполнять роль матерого уголовника. Однако, едва окончив писать отчеты по завершенному делу, влез с головой в новое задание и погоны примерить не успел.
- Ладно, следствие окончено, забудьте, - отбросив посторонние мысли, он приложил трубку к уху: - Да, дорогая? Я. Слушаю.
Выслушал щебетание молодой супруги, весело проводящей время на Австрийском горнолыжном курорте, и спустился в каюту. Из ее легковесных фраз стало ясно: объект контактов с фирмачами не имел.
"Уже легче", - выдохнул координатор. Натянул светлые брюки и клубный пиджак с золотыми пуговицами.
Белоснежная капитанка завершила наряд владельца яхты, сообщая о нем гораздо больше визиток и рекомендаций.
Членство в яхт-клубе открывало двери всех аристократических сообществ побережья.
Двухсотлетние традиции и строгие правила которого гарантировали высокий статус. Считалось - член этого клуба мог быть кем угодно, но, несомненно, благородным и порядочным человеком.
Старушка Европа, на корню купленная янки и нефтяными шейхами, словно лицемерная содержанка, тщетно пыталась сохранить хорошую мину, цепляясь за последний клочок своей элитарности.
Ильин не выглядел аристократом. Да, впрочем, и не пытался. Согласно легенде, он - внук одного из основателей клуба, в юности уехавший из дома на поиски самостоятельности. К зрелому возрасту поумнел и вернулся в семью через, каких-то, двадцать лет.
А то, что никто из родных не дожил до радостной встречи, что ж - это судьба.
Поль Франк, действительно служивший в небольшой юго-восточной компании в течение пятнадцати лет, едва узнав о наследстве, вышел в отставку и отправился во Францию вступать во владение небольшим особнячком в пригороде Марселя, тремя виноградниками и яхтой на Ривьере. Вылетев из Гонконга в конце октября, он уже в первых числах ноября появился в конторе семейного нотариуса, чуточку располнев за время перелета, но в целом абсолютно соответствуя своему фото в документах.
Вступление в наследство прошло без проблем, и, вот уже полгода, Поль тихо и в свое удовольствие обитал на Лазурном берегу, лето проводя на яхте, а зиму - в марсельском особняке.
В дела виноградной компании он не лез, оставив их прежнему управляющему. И вообще, заниматься бизнесом категорически не пытался.
Спокойное отношение к жизни, любовь к морю, хорошие манеры, а главное - добрые воспоминания владельцев клуба о его предке и позволили Франку-младшему стать желанным гостем в их компании.
Выйдя за ворота порта, Поль заметил ожидавший его лимузин.
"Майбах с водителем, конечно, дорог в содержании, - мелькнуло сожаление, - но, положение обязывает".
Увидев пассажира, шофер распахнул дверцу
- Добрый вечер, мсье.
- Здравствуйте, Марк, как самочувствие?
- Благодарю, мсье.
Формальные фразы, ритуал ни к чему не обязывающей вежливости.
- Хорошо все-таки быть буржуем, - подумалось Сергею. - Живи и грейся. Это не в бараке на лесосеке куковать.
Он с наслаждением откинулся на мягкую кожу сидений.
- Отвезёте меня в клуб и можете быть свободны, - распорядился пассажир.
Стекло, отделяющее водительское место, поднялось, и машина тронулась.
Ильин собрался вновь прокачать ситуацию, однако бросил, поняв, что это просто мандраж: "Игра покажет, а сейчас лучше расслабиться".
Он глянул на проплывающий за тонированными стеклами пейзаж.
Желтая листва лежала золотыми островками возле обочин и стоек маленьких открытых кафе, на пустующих столиках. Одиноко скучающие, возле своих лавочек, арабы. Осень. Заходящее солнце последний раз выглянуло из-за домов и скрылось, впустив в город сумерки.
"Майбах" миновал центр, забитый машинами в любое время года, и остановился в тихом переулке, возле небольшого двухэтажного особняка, построенного во времена монархии, но заботливо отреставрированного и сохранившего дух эпохи.