Суббота прошла в напрасных ожиданиях. Диспетчер решительно отказалась от предложения обсудить санкции за несвоевременную доставку покупки и назвала обездоленного филолога сутягой.
В воскресенье филолог Итурупов вышел во двор, потому что находиться в бездиванной квартире больше не мог. Ночевать он тоже собирался во дворе. Жизнь покинутого диваном интеллигента выглядела совершенно бессмысленной.
И надежды на то, что диван в полукомнатной квартире появится до вечера, не было никакой.
Самурай переглянулся с Буддой, попросил у кабинетного филолога накладную на диван, коротко взглянул на неё и набрал номер на мобильнике.
— «Ай-Кью» шестьдесят два, здравствуйте, — сказала трубка.
— Накладная ТНХ-1138-зю, — сказал самурай. — Жду доставку через полчаса. Иначе мне придётся познакомиться с вами лично.
— Я не буду разговаривать с вами в таком тоне! — рявкнула трубка диетическим голосом. — И что это за угрозы? Вы что, экстремист?
Будда безмятежно улыбался.
— Да, — коротко сказал самурай и отключился.
Диван и группа быстрого реагирования выехали на адрес кабинетного филолога одновременно.
Диван успел раньше.
О разнице между свободой выбора и выбором свободы
Однажды в выходной день самурай Цюрюпа Исидор, желая на время прогулки отстраниться от внешнего и сосредоточиться на внутреннем, купил простенькие наушники для плеера, установил их в ушах как положено и двинулся по Садовому кольцу от Большой Сухаревской площади к Садовой-Спасской.
Действительно, поначалу внешние звуки благодаря наушникам отстранились и перестали мешать подлинному сосредоточению. Однако затем в наушниках появились новые звуки, явно посторонние.
Сначала в левом ухе кто-то чихнул. Чих был такой выразительный и искренний, что сразу стало понятно — чихнувший никого не боялся этим чихом смутить. Так чихают люди с чистой совестью, находящиеся наедине сами с собой в закрытом помещении, не избавленном предварительно от пыли. Самурай оглянулся по сторонам, но ни слева, ни даже справа не обнаружилось ни одного прохожего, который был бы похож на прозвучавший чих.
— Будь здоров и не кашляй, — слегка насмешливо сказал правый наушник негромким, но звучным баритоном.
— Спасибо, — ответил левый.
Самурай остановился и принялся оглядываться. Вокруг него по Садовой-Спасской гуляли мамы с детьми, молодёжь с молодёжью, пенсионеры с газетами и собаки со всякой дрянью; ни один из тех, кто находился поблизости, не мог общаться со спутником своим таким голосом.
— Чего это твой остановился? — спросил баритон в правом наушнике.
— Да чёрт его разберёт, — с досадой ответил тенор в левом. — Гулял-гулял — и вдруг застрял. Наверное, придумал что.
— Интересно, что.
— Какую-нибудь гадость, — предположил тенор.
— Оглядывается...
— Ты за своим лучше смотри.
— Ничего интересного, он ссыт в подворотне. С ним всё в порядке.
Самурай снял наушники и внимательно на них посмотрел. На одном наушнике было написано «R», на другом «L». Он покрутил их в руках и решил установить их не как положено, а наоборот.
— ...с наушниками, — сказал баритон, переехавший вместе с правым наушником в левое ухо.
— У меня тоже вечно с ними какая-то фигня, никак не могу приличные подобрать, — пожаловался тенор, переехавший направо.
Самурай возобновил движение, но на всякий случай мобилизовался до состояния готовности. Конечно, о том, чтобы сосредоточиться на внутреннем, теперь не могло быть никакой речи.
— О, мой кого-то заметил, руку на саблю положил, — обрадовался тенор.
— Ты, Какадзе, хуже абитуры, — насмешливо сказал баритон. — Он же самурай, а не казак, у него не сабля, а меч.
— Ах, ну да.
— Запиши себе в тетрадку, чтобы в спешке не забыть.
— Иди нахрен. За своим следи.
— Ничего интересного, он в мусорку полез.
— Вот и следи, чтобы он чего там не нашёл.
— Он там коробку от «Хеннеси» нашёл. Во дурак, неужто думает, что кто-нибудь по ошибке вместе с бутылкой коробку выкинет?
— Мой уже к Красным Воротам подходит. Прислушивается. Что ж у него там в наушниках играет?
— Так ты плеер его просканируй.
— Пробовал, не сканируется почему-то. Надо передвижку подгонять, спутник не тянет ни хрена.
— Не гони на космос, землянин... Ого, мой какой-то портфель из помойки вытянул.
— Поздравляю, джекпот!
Затем баритон и тенор, периодически начиная вяло переругиваться, обсудили внешний вид найденного в помойке портфеля и его убогое содержимое, не представляющее оперативного интереса, приход в контору нового зама, мелкую, но подозрительную аварию, в которую попал какой-то Лысый... Самурай за это время успел догулять по Садовой-Черногрязской до Покровки.