Григорий Васильевич (всхлипывая). Это он в траве кувыркался...
Антон Антонович. И Колька соседский на велосипеде, сорванец, едет, руками за руль не держится... Колька, не упади!.. такие колдобины...
Григорий Васильевич. Руль держи, руль!..
Антон Антонович. А сами газету держите...
Григорий Васильевич. Программку...
Антон Антонович. А какие грамотные люди у нас в правительстве... Как грамотно выступают... Можно на рыбалку пойти... Или нельзя?.. С удочкой можно... Рыбалка, поплавок... Вода вон горячая... Лифт... Пенсию платят, не голодаем...
Григорий Васильевич. Антон Антоныч, вы так добры... Так, я не знаю, добры ко мне... Я просто не знаю...
Антон Антонович. Посмотрите, сколько богатых вокруг... Сколько людей... Чем больше богатых, Григорий Васильевич, тем богаче общество...
Григорий Васильевич. Кошки в жизни ни одной не обидел...
Антон Антонович. Ничего, ничего... Вон и автобус идет... Ведь ходят же автобусы. Ходят! Нет. Мы пойдем другим путем. Не надо отчаиваться.
Бразильская музыка.
Джон Леннон, отец
(Пьеса)
Действующие лица:
Полукикин Виталий Петрович.
Виталий Витальевич, его сын.
Валентина Мороз, радиожурналист.
Федор Кузьмич.
Квартира Полукикина-старшего. Направо — выход на лестницу. Налево — дверь в кухню. И еще дверь — в кладовку — прямо перед глазами.
Правая рука Виталия Петровича в гипсе, висит на повязке. Левая тоже в гипсе, но свободна, подвижна.
Его сын Виталий Витальевич дергает за ручку двери в кладовку. Он в переднике.
Виталий Витальевич. Ничего не понимаю. У тебя дверь в кладовку, что ли, изнутри закрыта?
Полукикин. Не изнутри, а снаружи. Не видишь, я врезал замок.
Виталий Витальевич. А где ключ?
Полукикин. Где надо. Это моя территория.
Виталий Витальевич. Я ищу сковородку.
Полукикин. Я не такой идиот, чтобы держать сковородку в кладовке.
Виталий Витальевич. Но замок ты все-таки врезал. Зачем?
Полукикин. Уж во всяком случае не затем, чтобы прятать от тебя сковородку.
Виталий Витальевич. Между прочим, я тебе готовлю обед.
Полукикин. Вот и готовь. И не спрашивай меня про кладовку. У меня там архив. Тебе не понять. Архив.
Виталий Витальевич. Знаю я твой архив... Давно бы снес на помойку.
Полукикин. Не суйся не в свои дела. Я уже тебя попросил.
Виталий Витальевич. Никак надушился? (Принюхивается.) Мы ждем кого-то?.. Одеколон с гипсом...
Полукикин. Ты мне мешаешь.
Виталий Витальевич. Очень мило... А чем ты занят?
Полукикин. Сковородка лежит под плитой. Сковородка лежит под плитой!
Виталий Витальевич. Хорошо еще, что не сломал позвоночник! (Уходит на кухню.)
Виталий Петрович подходит к входной двери, прислушивается. Ничего не услышав, отходит.
Полукикин (громко). Зачем тебе сковородка? (Не получив ответа.) Я спрашиваю: зачем тебе сковородка? (Смотрит на часы.) Ты что жарить собрался? Ответь!
Виталий Витальевич (из кухни). Лук — для борща!
Полукикин. Клади нежареный!
Виталий Витальевич (появившись из кухни). В борщ кладут обжаренный лук. Мелко нарезанный. Если по-человечески. Питаешься как свинья.
Полукикин. Грубиян. Я воспитал грубияна.
Виталий Витальевич. Ну да, ты больше всех меня воспитывал.
Полукикин. Я тебя не просил приезжать. Мне есть кому сварить и борщ, и щи, и макароны!
Виталий Витальевич. Что ты говоришь?.. Тебе есть кому сварить макароны?..
Полукикин. Да, есть!
Виталий Витальевич. Учти, если ты женишься в четвертый раз...
Полукикин. Я не только женюсь, но и рожу тебе братика! И он будет не таким, как ты!.. Уж его-то я воспитаю!..
Виталий Витальевич. Ты родишь... ты воспитаешь... с тебя станется... (Хочет сказать что-то еще, но не находит слов. Уходит и вновь возвращается.) Кстати, а где тот проходимец, тот бомж?..