Я яростно закивал, думая про себя.
«Быстро же новости разносятся. Мальчишка только явился проверить, вернулся ли я вообще, а этот тип уже всё знает. Но он и сам не доложил хозяину. Ждал подтверждения информации. Ох, Войцех, тебя нельзя недооценивать! Ты ведёшь и свою игру!».
Было очень хорошо, что дворецкий, сам того не желая, подкинул мне рабочую версию — обронил «во время пожара». Выходило крайне удобно для меня. Антони вряд ли начнёт допытываться напрямую, он ещё в шоке и не догадывается, что я собираюсь его предать. Между тем, Войцех нахмурился. Так ничего и не спросив, и не сказав больше, он ушёл.
В следующий раз Антони явился ко мне вечером второго дня уже осмелевшим и подвыпившим. В его глазах плясали чертята. Парень явно гордился собой. По всей видимости, да, записав ликвидацию опасного недоброжелателя на свой личный счёт.
«Пусть куражится, — подумал я. — В конце концов именно этого он и хотел».
Правда сказать, мне было всё ещё интересно, как он будет из этого всего выпутываться. Безмозглый повеса ещё не представлял, какими проблемами может обернуться то, что произошло, ведь у Яцека были подельники, по крайней мере те, кто ему помогал облапошивать таких дурней. Тем вероятнее, что имелись и те, кто стоит выше. В игорном деле не бывает так, чтобы кто-то без ведома больших людей чистил карманы в приличном заведении. Я был уверен, что Яцек кому-то отстёгивал. Уже через пару дней мои догадки подтвердились. Снова пришёл старина Войцех. Как всегда, задумчивый, только мрачнее обычного.
— Сегодня вечером, вы с господином едете на прогулку.
Заметив мой скептический взгляд, дворецкий добавил:
— Играть.
Я натянул деланную улыбку.
— Твоя оплошность может стоит ему очень дорого. Поэтому Антони следует прийти самому, показав тем, самым, что он непричастен.
«Интересно, как он будет это всё отыгрывать, если тебя не будет рядом, — подумал я. — Если на него хоть чуть-чуть надавят, парень сдаст себя сам».
Словно подслушав мои мысли, дворецкий продолжил:
— Он будет играть, но не по-крупному. Так, будто бы действительно отдал ту сумму Яцеку. Мол, сам на мели, но пришёл показать, что фамилия не бедствует. Он даже мельком сообщит об этому кому следует.
Войцех говорил, расхаживая по оружейной, заложив руки за спину, как вдруг остановился и гневно уставился на меня, прошептав:
— Это будет сигналом всем и каждому! Кто обманул Веленского, сгорит в собственной постели с простреленным лбом.
«Проколотым горлом», — мысленно поправил его я.
— Ты, как всегда, будешь рядом, — вёл свою мысль дальше дворецкий, вновь принявшись расхаживать. — Сиди в дилижансе и жди сигнала. Если Антони будет угрожать опасность, он мысленно позовёт тебя. Ты сразу же явишься! Теперь на любой выезд в город с господином ты будешь при оружии, я смогу его в этом убедить. И главное… — Он замолчал, протягивая мне странную вещицу.
Я взял в руки причудливый предмет. Карнавальная маска, закрывающая всё лицо, с прорезями лишь для глаз.
— Когда будешь с ним в городе, никогда не снимай этого. Если господин позвал — ты явишься в маске. Я надеюсь, что этого не понадобится, но если… Если его прижмут, ты придёшь на выручку… Вот в этом!
Я спокойно кивнул, тотчас напялив на себя маску.
«Старик умён, — размышлял я. — Если на выручку юнцу придёт некто бледный и с саблей наперевес, народ, как пить дать, сложит дважды два. Мормилай! А так, останется малюсенькое, крошечное поле для неизвестности. Мало ли, кто там скрывается? Вдруг это какой-нибудь знатный повеса, вроде Антони, но действительно имеющий вес? Может даже его любовник, прости господи! Злоумышленники сперва опешат, прежде, чем наделают глупостей. А ты хорош, Войцех. Жаль, что служишь такой дряни».
И мы действительно отправились на вечерний «променад». Войцех убеждал Антони, что и сам он должен быть при нём, но малец отверг его помощь, чем несказанно обидел и расстроил старика.
— Да, что может случиться? — возражал он, смеясь ему в лицо. — Со мной личный убийца! Он выпустит им кишки, стоит мне только об этом подумать.
— Никогда так не говорите, — заламывая руки, взмолился дворецкий. — Никогда, слышите! Такими вещами не бросаются! Даже у стен есть уши! Даже в родовом поместье может найтись соглядатай!
— Ты кого это имеешь ввиду? — храбрясь, осведомился Антони.
«Если из-за тебя пострадают женщины, — подумал я, мысленно отрывая Войцеху голову. — Ты в тот же день случайно упадёшь с лестницы».
— Никого! — поспешно заверил его дворецкий, видимо сообразив, что слишком напрямую говорит вещи, до которых юноше ещё лишь предстоит дойти самому. — В вашем положении нужно привыкать к непрестанной бдительности! Чем чаще вы будете себе это говорить, тем быстрее вознесётесь, как ваш отец!