— Господин, — терпеливо заметил Войцех. — В высшем обществе очень опасно кого-то «просто унижать».
Последние слова он выделил, глянув на Антони из-под кустистых бровей.
— Но она могла направить это почтой? — Веленский потряс перед дворецким конвертом. — Могла! Тогда я бы избежал позора!
Войцех призадумался. Он долго молчал, а потом изрёк то, что уже приходило мне в голову.
— Допустим, у вас есть недруг, который считает, что обязан отомстить… за что-то… гм…
— Да, я понял-понял, продолжай, — нетерпеливо бросил Антони.
— Как застать вас врасплох? Заставить переменить привычки, например, посетить место, куда вы ранее не ходили. Ваше увлечение азартными играми, увы, известно многим.
— А если я не пойду в другой клуб?
На лице Войцеха на мгновение отразилась горькая улыбка.
— Тогда они найдут другой способ выманить вас из дома.
— Выманить? Но зачем?
«Как же он с тобой намучался».
— Затем, чтобы убить, — холодно обронил Войцех. — На ваших руках убийство четырех человек, Антони.
— Но нет никаких…
— Доказательств? — опередил его дворецкий. — Их предостаточно! Например, ваш пистолет в сгоревшем доме! Если его нашли?
— Какой ещё пистолет? — ошарашенно, протянул Антони.
— Который обронил он, — грозно выпалил Войцех. — На месте убийства человека, которому ты вы были должны деньги.
Повисла тишина. Антони вскочил и хотел было броситься на меня с кулаками, но голос дворецкого зазвучал вновь.
— Убийство из-за карточного долга. Проходит немного времени и тройное убийство! Из-за чего? Может тоже карточный долг? Трупы-то как назло лежат у входа в игорный клуб! И вы… вы опять где-то рядом, но снова ни в чём не виноваты! — запыхавшись от негодования Войцех, опёрся о высокую спинку стула и добавил. — Мадам Воговская имела полный карт-бланш, для отлучения вас от собственного клуба! И вот мы подходим к главному вопросу. Почему письмо?
— Почему? — мёртвым голосом протянул Антони.
— Ей сказали так сделать, — заявил дворецкий. — Чтобы как можно больше людей увидели это своими глазами, чтобы начали шептаться, чтобы пересуды клубились в обществе, и подозрения в отношении вас лишь крепли!
— Но почему им просто со мной не поквитаться?
— Ваша мать в девичестве Трубецкая. Это известная фамилия. Если она попросит, многие окажут помощь. Поэтому вас никогда не тронут на территории особняка. Нет. Не при матери. Но вашу репутацию в обществе им надо подорвать… чтобы, когда наступит время, вы были в их лапах беспомощный и всеми покинутый.
«А сейчас он не беспомощный? — лениво подумал я, косясь на Антони. — Только получив игрушку-убийцу, он тотчас наломал дров на повешенье, как минимум. А если докажу умысел, а он очевиден – колесование. Нет, такого захотят остановить, иначе будет только хуже».
— Ладно, я понял, что дела не очень, — вздохнув, сказал Антони. — Что конкретно ты предлагаешь?
— Сперва нужно уехать, — обрадованный тем, что господин готов слушать, забормотал Войцех. — Нанять дополнительную охрану… Молмилай хорош, но даже он может не справиться. Нужные ещё люди, хотя бы пяток. Затем вам следует отправиться гостить к вашему кузену. Сабина обрадуется, я уверен. К тому же ей уже давно нездоровится, чем не повод сменить городскую суету на лесную тишину.
— Нет, — ответил Антони, отрицательно покачав головой. — Не могу, Войцех. У меня дела…
— Какие у вас дела? — взорвался дворецкий, наплевав на привычное раболепие и спокойствие. — Вас убьют, Антони, слышите? Какие дела могут быть важнее жизни?!
— Мне надо подумать, — медленно проговорил Веленский, закусив губу. — И не смей говорить со мной в таком тоне.
— Как будет угодно, мой господин. Прошу лишь об одном. Не отталкивайте руку старого Войцеха. Я служу этой семье пятьдесят лет. Я пожил и знаю, как решить многие проблемы.
Антони встал, прошёлся по кабинету, рассеянно шаркая.
— Иди спать, Войцех. Спасибо тебе за заботу, я правда подумаю, — переведя на меня взгляд, он добавил. — Мормилай, иди в оружейную.
Я повиновался. Однако долго ждать нового зова не пришлось. Антони явился сам. Его лицо было перекошено от злобы. Громыхнув подсвечником, он подошёл ко мне, крадучись, словно рассерженный кот.
— Ты… — прошептал он, указывая на меня пальцем. — Это всё твоя оплошность! Ты выронил тот проклятый пистолет! Бьюсь об заклад, его кто-то нашёл! Затем осталось лишь обойти оружейников! Это очень дорогая вещь, сделанная на заказ! Но за мной не пришёл прокурор… Почему?! А? Молчишь? Так, я тебе скажу. Он попал в руки к тем, кто натравил на меня подонков в клубе! А потом их убил… ты! Проклятое чудовище! Ты! Во всем этом виноват ты!