— Одну, — повторил я, направив на него указательный палец.
— Всё понял, господин. Будет в чистом виде!
— Не сомневаюсь, — буркнул я. — А теперь все наверх. Я сейчас подойду.
Когда ландскнехты ушли, я запер дверь камеры повесив на петли новенький замок. Постояв с минуту, я пошёл обратно, но дойдя до развилки, задержался. Глянув, на тёмный проход, ведущий направо, мне вздумалось пойти туда. Не знаю, почему я решил это сделать именно тогда. Меня словно потянуло, наконец, выяснить, что там находится. Тайна второго прохода терзала мой разум уже очень давно, но я не решался вернуться. Слишком много мрачных грёз посещало меня, слишком много чёрной силы пропускала через себя моя душа. Я ощущал неосознанный животный ужас от одной мысли, что мне придётся когда-нибудь вернуться в это подземелье. А потому, даже сознавая, что там может быть потайной выход из особняка, мне не хватало духу снова ступить под затхлые каменные своды. Но судьба распорядилась так, что я вернулся. И страхи, тревоги и коварные фантомы, словно, отошли назад, почтительно уступая дорогу.
Я шёл, уверенно ступая по старым камням. Факел трепетал от капель воды, что срывались с потолка. Тени, отбрасываемые на стены языками пламени, плясали в ужасающем танце, но я их не замечал. Проход петлял, то поднимаясь, то уходя вниз. По мере продвижения, становилось холоднее, всё громче и громче журчал ещё невидимый ручей. Наконец, я упёрся в тупик. Грунтовые воды размыли кладку, вызвав обрушение. Тонкая струйка воды, бежала по груде камней, поверх которой лежало истлевшее тело. Во влажной среде его плоть очень быстро и почти польностью сгнила, но одежда ещё не успела превратиться в прах, не выцвела. Некогда дорогой бардовый камзол, щегольские кавалерийские чикчиры, остроносые туфли, с загнутыми носами. Распластавшись, словно морская звезда, скелет лежал вверх лицом. Его нижняя челюсть была раздроблена и пересобрана, стянутая проржавевшими металлическими скобами.
«Она не решилась тебя спрятать, — мысленно обратился я к мертвецу, который, конечно же, ничего не слышал. — Боялась даже после смерти? Быть может. Но от чего-то, мне думается, тут другое… Духу не хватило, посмотреть на тебя в последний раз. Потому, что знала, что виновата. А ты пытался уйти, против её воли, царапал камни и так и подох, в собственной тюрьме. Всё-таки вы друг друга стоили».
Развернувшись, я зашагал прочь, чувствуя, как на затылок холодит взгляд из прошлого. По коже пробежали мурашки. Это уже, казалось бы, забытое чувство вернуло меня к реальности. Тряхнув головой, отгоняя прочь тяжкие мысли, я едва ли не вприпрыжку побежал наверх. У меня не было времени предаваться размышлениям о бренности бытия, как и ослаблять себя сомнениями.
— Мартин, ты всё понял? — прорычал я, выныривая из темноты провала словно демон из ада.
— Да, — твёрдо ответил наёмник.
— Милош, Сепп, в дилижанс!
Колёса застучали по мостовой, мимо мелькали дома и мануфактуры, киоски и уличные лавки. Милош уткнулся затылком в угол и дремал. Сепп сосредоточенно и придирчиво изучал на половину извлечённую из ножен рапиру, ловя металлом блики солнечных лучей. Мы молчали. Когда дилижанс остановился, я заметил, как загорелись их глаза. Ребята впервые участвовали в операции, где риск был минимален, зато кураж обещал быть отменным.
Выйдя из дилижанса, мы зашли в заведение, на вывеске которого красовался зонтик и карнавальная маска. Трактир мадам Ля Гров — элитный бордель для особых клиентов, которые ценят уют и конфиденциальность. В фойе нас встретила облачённая в строгое чёрное платье женщина. Ей было глубоко за сорок, но живые и полные девчачьего азарта и самодовольства глаза, оглядели нас, едва ли не заставив покраснеть.
— Добро пожаловать, — сдержанно проговорила она, что не слишком вязалось с наглостью её же взора. — В эту дверь, далее во двор. Дом с зеленой крышей, пятый по правую руку. На двери изображение лилии. Всё подготовлено. Хорошего отдыха, господа!
Я кивнул ей, ничего не говоря, устремившись к указанной двери. Оказавшись во дворе, я едва не присвистнул. Мадам Ля Гров скупила чуть ли не целый квартал, подчистую снеся прежние строения. Вместо них здесь было порядка двадцати однотипных домиков без окон. Найдя искомый коттедж, мы зашли внутрь. В прихожей стояли два мягких пуфа, стойка для одежды и три пары сандалий. Переобувшись, мы прошли в следующее помещение. Оно представляло собой просторный зал с купелью, от которой поднимался пар. В воде нас ожидали три молодые девушки, которые приветливо заулыбались, увидев посетителей. Вдоль стен стояли парчовые диваны, столики с фруктами и вином, а разгоняли тьму многочисленные свечи, горящие в настенных канделябрах.