— У вас это… гм… не в стадии…
— Нет, — всё так же холодно ответил я. – Я уже не заразен, но рубцы залечивать очень долго. Полного исцеления кожного покрова ждать не приходится.
— Мда… гм… дела… Что ж, как говорится, бог шельму метит…
— Вы собираетесь сказать мне, по какому праву заявились и оскорбляете меня?
У старика задрожали губы, но он совладал с собой и извлёк из папки, лежащей подле него на столе бумагу.
— Антони Веленский, вы обвиняетесь в убийстве Михаила Хшанского в его доме.
— Я этого не совершал.
— Ничего другого я и не ожидал услышать от вас, Веленский, — пожал плечами прокурор.
Однако, показания свидетелей и улики указывают на вас.
— Это невозможно, — парировал я, продолжая спокойно смотреть на него.
— Ну, что же, давайте разбираться, — гадливо улыбнувшись, заявил прокурор.
Я знал, как зовут этого типа. Уже давно навёл справки. Анджей Сапуловский был известен на весь Крампор, да и за его пределы фанатичной верностью своему делу. Он отправил на плаху и в темницы столько дворян, что князю бы в пору лишить головы его самого. Однако все знали, что Анджей неподкупен, а потому крайне полезен. Он костью в горле стоял у многочисленных не чистых на руку чинуш. Его боялись и ненавидели. Я знал, что Веленские уже имели контакты с этим типом, а потому предусмотрительно не спрашивал, как его зовут. Весьма вероятно, что Антони уже лично беседовал с ним когда-то.
— Вчера в каминном зале собственного дома был убил Михаил Хшанский. Свидетели его дочь и жена указывают на вас, Веленский. Что вы на это скажете?
— Навет, — безразлично отозвался я. – Я никого не убивал. Скажу больше, у меня имеется алиби. Вчера я со своей личной охраной отдыхал в борделе. Трактир мадам Ля Гров – отличное место. Бывали когда-нибудь? Впрочем, неважно. Можете проверить, мы веселились там с самого утра и до глубокой ночи, а потом отбыли домой.
— Проверим, будьте покойны, — кивнул старик, даже пропустив мою остроту мимо ушей.
Он жестом поманил к себе одного из стоящих за спиной городовых, коротко бросив:
— Пошли человека к Ля Гров немедленно. Надави на неё, как следует. Пусть старая шлюха изложит показания письменно, потом сразу сюда.
Переведя на меня взгляд, он снова недобро ухмыльнулся.
— Допустим, это даже подтвердится. Но это никакое не алиби, Веленский. Убить вы могли и не своими руками.
— Как же я мог ещё это сделать?
Прокурор подозвал второго стоящего у дверей городового.
— Приведите девчонку.
Снова обратив на меня взор Анджей изо всех сил искал на моём лице испуг или что-то ещё. Но бутафорская оспа лишала меня эмоций, а глаза глядели подчёркнуто нагло. Вскоре за дверью раздались шаги. В залу вошли двое городовых, один занял прежнее место подле двери, а другой вёл под руку саму Марианну Хшанскую. Она была бледна и двигалась неловко, словно находилась под действием дурмана. Бросив на меня робкий взгляд, Марианна вскрикнула.
— Садитесь, голубушка, прошу, — прохрипел Анджей Сапуловский. – Садитесь и поведайте нам то, что рассказали вчера.
Марианна долго молчала, глядя себе на руки, которые безостановочно теребили чёрное траурное платье. Наконец, не откидывая с лица вуали, она заговорила.
— К нам в дом пришёл человек в форме… Он представился помощником прокурора… А потом этот человек убил моего папу.
— Ужасные, по истине ужасные события! – кривляясь словно паяц, проговорил прокурор. – Кем же был этот ужасный человек?
— Его слугой, — прошептала Марианна.
— Кого его, милочка? – деланно нахмурился Анджей.
— Антони Веленского, — обронила Марианна и заплакала, закрывая лицо руками.
— Марианна, ты не должна говорить так, если они тебя заставили, — быстро сказал я, не дожидаясь пока прокурор опомнится. – Я любил тебя и люблю, даже после того, что сделал со мной твой отец! – прокричал я, рыком разрывая воротник и являя всем присутствующим вид ужасающего шрама на шее.
— Веленский! – вскричал прокурор. – Не смейте давить на потерпевшую!
— Меня перерезали горло, меня заразили, в меня стреляли, пытались взорвать! – вопил я, не обращая на него внимания. – Я знаю, что ты не причём, Марианна! Что это всё он! Я тебя не виню, я люблю тебя и готов…
— Довольно, — рявкнул Анджей, хлопнув кулаком по столу. – Немедленно замолчите!
— А я тебя ненавижу! – отняв руки от лица, крикнула Марианна. – Будь ты проклят, негодяй! Это был твой слуга! Твой мормилай! Я узнала его!
— Что вы скажете теперь, Веленский? – тотчас перехватывая инициативу, вернулся к допросу прокурор. – У вас есть мормилай? Где он?