— Это еще что! — весело воскликнул Виктор. — Мне, когда на телевидении начинал, фамилию предлагали сменить: слишком уж простая; взять псевдоним.
— Ты молодец: не дал себя уговорить.
— Как я мог? Она же мне от отца досталась… Скажи, а зачем они ездят тебя провожать?
— Чтобы Рэйф не устраивал истерик. Согласись, ведь гораздо легче переносишь разлуку, когда уходишь первым, чем когда уходят от тебя. Сын машет мне рукой, садится в машину и уезжает гулять в парке — первым! Это я не сама придумала, мне детский психолог посоветовал. Так ребенок не чувствует себя брошенным и потерянным. В отличие от меня, — добавила она с грустной улыбкой, — мне каждый раз становится немного одиноко, когда они уезжают.
Нежное сочувствие вкралось в сердце Виктора.
Виктор посмотрел рейтинги передачи за четыре прошедших недели. На первой из них, когда Линда Джемс по плану сменила Смита на экране, рейтинг, как обычно, немного снизился. Впрочем, неделя была первой в новом году, первой рабочей после рождественских каникул — не показательной: слишком много дополнительных факторов влияет на показатели. На второй рейтинг заметно поднялся: хотя вела Линда, но добрая половина передачи — репортаж Смита из России. На третьей неделе рейтинг, как ни странно, удержался на высокой отметке. А вчера вдруг пополз вверх и чуточку превысил его собственные средние показатели за последнее время.
Зрители, до сих пор только мирившиеся с присутствием Линды, наконец-то приняли и оценили ее. Виктор знал почему: он видел передачи. Линда, оставшись ненадолго без его чуткого руководства, наконец-то начала обретать свое лицо, собственный стиль.
Он отложил сводки рейтингов, глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и весело улыбнулся Линде.
— Поздравляю! Я не сомневался, что это произойдет, и все-таки ожидание такого события — всегда процесс достаточно нервный.
— Спасибо! — пробормотала Линда, опуская глаза.
Она, разумеется, испытывала неловкость оттого, что так легко перещеголяла шефа, и страх перед последствиями своего неожиданного взлета. Виктор помедлил, формулируя текст:
— Мы с тобой оба понимаем, что теперь мое присутствие в кресле ведущего стало совершенно необязательным… Потерпи, Лин, потом выскажешься!.. Это обстоятельство меня больше радует, чем огорчает. Я прекращаю вести программу. Надеюсь, ты согласишься взять мою долю нагрузки на себя. Руководителем и автором я пока останусь — до того момента, пока не придумаю и не начну осуществлять новый проект. Ты по-прежнему мой заместитель и соавтор. Потом я полностью передам дело тебе, и, надеюсь, ты сможешь давать ему жизнь еще в течение ряда лет.
Виктор говорил быстро, с нарочитой уверенностью. Возражений со стороны Линды, ее отказа от предложенных условий он не боялся. Но очень надеялся если не избежать, то хотя бы минимизировать изъявления ею приличествующих случаю чувств: глубокого сожаления, не менее глубокой благодарности и прочих ритуальных плясок.
— Итак, ты принимаешь мое предложение? — строго спросил он.
И тут заметил, что его собеседница искренне огорчена. Она смотрела в сторону — брови домиком — и нервно теребила кожаный ремешок с очередной подвеской на груди. Линда все-таки обошлась без ахов и охов. Только посмотрела на него с печальной улыбкой и спросила:
— Но ты меня так сразу не бросишь?
— До конца года, — сказал он, — даже не надейся стать здесь хозяйкой.
— До конца года… — эхом отозвалась она, давая понять, что это слишком маленький срок.
Виктор удивился, но особенно задумываться было некогда.
От руководства, вопреки своим ожиданиям, он легко получил не только принципиальное согласие, но и содействие в немедленном изменении условий контракта. Договорились, что он пробудет в эфире передачи только до конца марта, чтобы убедиться в стабильности успеха Линды и попрощаться со зрителями, а затем полностью передаст обязанности ведущего Джемс.
— Для меня, Смит, ваше решение не стало неожиданностью, — сказал мистер Робинсон. — Я видел, что последние полгода вы буквально вымучивали из себя эту работу. Я предполагал, что виной тому может быть творческий кризис или проблемы со здоровьем.
Виктор на этих словах поджал губы: долго еще ему будут аукаться эти две недели на больничной койке?!
— Либо, — продолжал мистер Робинсон, — третья причина — созревающая в вас готовность к переменам. Верным оказался третий вариант. И я рад этому. Я приветствую обновление! Отдохните немного, соберитесь с мыслями. Надеюсь очень скоро увидеть ваши новые проекты; не сомневаюсь, что они будут интересными!