Я дико перепугалась, глянула по сторонам. Вдали дома́, но видимо, заброшены. Деревня не жилая. Всё густой травой поросло, только дорога наезжена в одну сторону и тропинка узкая до небольшого ручья, того самого, в котором утонула моя сумка.
Новую сумку я прижала к себе и вросла в землю, с ужасом наблюдая, как посреди бела дня мужчина превращается в зверя. Его руки окручивали жгуты мышц, удлинились кости. Сам Морок вытянулся, одежда его порвалась. От кончика носа, до копчика вздыбился темно-серый мохнатый гребень.
Оборотень вильнул хвостом, его лицо, повернулось ко мне. На серой морде, словно краской крест на крест две полосы алые. Жуть. Что-то нечеловеческое, но и неживотное. Сосуществование двух тварей в одном теле. Оборотень.
Как хорошо, что ниже живота все мышцы крепкие, а то обмочила бы трусишки. Я так хотела закричать истошным воплем, но в горло сцепило леденящим ужасом, и я даже дышала с трудом. Вот теперь я могу с ответственностью заявить: умереть не страшно, я видела всё. И если я не валяюсь в психиатрической лечебнице, заблудившись в своих диких фантазиях, то такая реальность мне не нужна, я сейчас же беру себя в руки и убегаю.
Мне надо бежать так, как я бежала от Лёши в своё время, меняя внешность и желательно имя с фамилией, срочно выйти замуж и прожить до шестидесяти лет… Так, это я уже проходила. Приди в себя, Светка! Судьба даёт шанс — хватай! Муж, дети, образование. У меня десять классов, но теперь я получу высшее, это обязательно! И никакие оборотни не помешают.
Морок посмотрел на меня, и его волчья морда усмехнулась:
— Куда исчез запах страха, маленькая храбрая девчоночка?
Голос глубокий, утробный. Чудовище говорило с хрипом и придыханием, будто не приспособлено к человеческой речи.
Обойдя меня стороной, к Мороку подошел огромный серый волк. Он не стоял на задних лапах, как Иван Фомич, он был зверем, каким мы привыкли видеть волков по телевизору, вот только размер был нереальный, в холке мне по плечо.
— Сядь в машину и жди, — приказал мне Морок, а сам в обществе серого волка Виктора пошагал, рассекая высокую траву в сторону леса.
Оцепенело, я медленно двинулась в сторону машины на костяных ногах, не отрывая взгляд от огромной мохнатой фигуры Морока. Как получилось, что я села на сидение водителя, не помню.
Очнулась, когда вжимала газ по полной и неслась прочь от заброшенной деревни, по наезженной дороге. Посмотрела на руль, в зажигание ключи, значит, я в бреду от увиденного кошмара не стала взламывать коробку и заводить машину кустарным способом, как Лёша когда-то учил. Я могу, я угонщица в прошлом. Я в прошлом воровка, мошенница, и по мне тюрьма плакала всю жизнь.
Теперь всё по новому, эту машину я брошу, как только доберусь до трассы.
Внедорожник подкинуло, меня тряхануло. Лес расступился, и я спокойно вырулила вначале на грунтовку, но метров через пятьсот появилось нормальное шоссе с оживленным движением.
Я понеслась в крайней левой полосе, пока не обогнала автобус. Добралась до остановки, за ней кинула внедорожник с ключами в зажигании, как и было. Схватив подаренную сумку, успела на рейсовый общественный транспорт.
Влетела в салон, поковырялась в сумке. Я точно помнила, была наличка.
— Не ищи, так довезу, — усмехнулся лысый тощий старичок за рулём.
— Спасибо, — ошарашенно обронила я.
Совсем забыла, какую власть имеют девочки в моём возрасте.
А в салоне люди, и все мужские взгляды прикованы ко мне. Это так необычно, забытое чувство, когда находишься в центре внимания противоположного пола. Короткий период времени у молодых людей есть, когда они так интересны. Моя юность и красота притягивала чужое внимание, я прельщала и тянула к себе, своей свежестью, скромной улыбкой и манящей прелестью.
Я постараюсь продлить свою молодость, не запущу себя в этот раз, и лет до сорока буду собирать такие восторженные взгляды.
Пока в голове сумбур. Немного отдохну и решу, что дальше делать.
До Дупла добралась уже к вечеру. Обычный моно-городок, который последние тридцать с небольшим лет стал для меня родным, прикрыл от прошлого. Население в основном возрастное, молодые люди разбегаются. Поэтому, когда я гордо шагала от остановки к своему дому, на меня пялились, как на диковинку.
К какому своему дому? Обычная четырехэтажка, от квартиры у меня и ключа не было. Проход к подъезду густо зарос кустами по нему сновали двое хилых пропивошек-грузчиков. Руководила переносом мебели Оля. Сорок лет, вечная борьба с весом, дешёвый салон красоты. Она любовница, а теперь и жена моего бывшего мужа, инициатива выкинуть меня на улицу и заселиться на мою жилплощадь, принадлежит ей. Я на втором этаже этого дома только прописана, муж ушел пять лет назад. Вот вернулся, не один.