Воспользовавшись моим отсутствием, Оля вносила свою мебель. Имеет полное право.
Что же мне делать? И ключа нет и отдохнуть хочется. Закатить скандал, как я делала раньше, не получится, у меня желание пропало, и никто не поймёт, что я хочу. Я этим людям незнакома.
Пошарила в сумке. Нашла деньги. Нормально, хватит комнатку снять, я даже знаю у кого.
— Привет, а ты чья такая?
Я подняла глаза, и Стопкин офигел. Я всегда красила волосы в чёрный цвет, и никогда мой неверный муж меня не видел юной, я в Дупле появилась в зрелом возрасте.
Когда мы первый раз встретились, он был влюблён в мои глаза, в мои губы. Вот ему мои глаза и рот. Узнал, изменник? Подумает, что родственница его Гали?
Фу! До чего ж мужичок то тщедушный. Обрюзглый, противный, да ещё в молодёжных шмотках. Молодится, а ему пятьдесят шесть лет. Волосы неудачно покрасил. Бабник, ненадёжный, обманщик, попивает, труслив, безответственный и любит компании.
Я брезгливо скривилась и отвернулась. И вот за это барахло я переживала? И по этому козлу слёзы лила? Он же подонок свою больную жену, вымотанную вечными пьянками, изменами и угрозами, бросил. То есть меня. А когда я почти скопытилась, приукрасился и по молодухам. Не раз я мечтала к Лёше вернуться в таком супружестве.
Не ответила и гордо пошагала прочь. Рвать надо с прошлым, раз мне Морок такой шанс подарил.
К стати, о Мороке. Он меня искать будет? Завалится в Дупло или подумает, что я в краевой центр угнала? Я к нему не вернусь. Как можно было с животным спать? Он же скот наполовину. Меня подташнивало от воспоминаний. Нет секс был полноценным, а вот его облик. Надо от него ноги уносить. Сегодня переночую в Дупле и уеду на край земли. Свобода!
— Ты не Гали Стопкиной родственница? — кричал мне в след Стопкин.
Пошёл вон, козёл!
5
Я вышагивала легкой походкой сексуально покачивая бёдрами в узкой джинсовой мини-юбке. Стучала каблучками по кривому асфальту. Волосы мои белокурые струились ниже пояса и прядки путались на ветру. Томный взгляд, язычок облизывал губки. И тут же свист с боку.
— Эй, лапуль! Заверни к нам!
— Ты откуда такая?!
Всех парней здешних я знала, сыновья, да уже и внуки моих знакомых. Два парня Девяткиных, Осипов Дениска и шушера с пригорода.
Я завернула к деревянным двухэтажным баракам, и, пройдя в подъезд, где пахло сыростью, позвонила в квартиру номер два на первом этаже. Надпись на стене подъезда говорила о некой Арине и её интимных похождениях.
Дверь железная открылась и на пороге нарисовалась поплывшая тётка пятидесяти лет, волосы цвета баклажана собраны в нелепый пучок, якобы должно смотреться нежной небрежностью, но с оплывшей прыщавой физиономией смотрелось, как последняя стадия запущенности. Ладно, я тоже в свои шестьдесят два не блистала, но хоть не молодилась, как все поголовно в Дупле. Бабка да бабка, что с больной взять.
— Те каво? — скривилась Лена Олекевич.
— Здравствуйте. Мне сказали, что у вас комнату можно снять на время, — чистая импровизация.
— Кто сказал?
— Мужчина на улице.
— Чё не местная? — она рассмотрела меня с ног до головы.
— Гадалка, потомственная колдунья. Проездом, — выдумала я. А у Ленки глазёнки засветились.
— Я в это не верю, — руки сложила на груди.
Конечно, не верит она! С утра, как сумасшедшая несётся гороскоп по радио слушать, сонник купила и приметами живет. Мерзкая мелкая бабёнка, это она под моего мужа подружку Олю подложила.
— Что было, что будет, чем душа успокоится, — надо было карты купить. — Не смотрите на мой возраст, моя бабуля шестьдесят два года умерла, весь талант мне оставила.
Ленка засмеялась, фыркая, и пустила меня в свою квартиру.
В полутемной прихожей, где на вешалке висели три пальто на три сезона и гнили валенки на полке для обуви, хозяйка квартиры стала ждать от меня чудес.
А я с огромным преимуществом, словно шапку невидимку имею, всё обо всех знаю, а они и не подозревают этого. Мне бы переночевать и желательно бесплатно.
— Где твои карты? — неверующая Ленка презрительно меня осматривала. — Паспорт давай. А то гадалка! Может воровка?
Недалека от истины. Я извлекла из сумки новый паспорт. Спалюсь! Приоткрыла первую страницу, а там…
— Светлана Сергеевна Соколова. Тебе только восемнадцать исполнилось, — прочитала Ленка.