— Там внизу возьми кофе, тебе купили.
— Спасибо, я высмотрела в кармане на дверце штуку похожую на термос.
Яйцо под майонезом, зелёный горошек и варёный говяжий язык. Кофе и два шоколадных кексика. Я не сразу приступила к еде, вначале насладилась эстетикой.
Мы неслись на огромной скорости на юг, туда, где в городе-миллионнике у моего любовника бизнес. Он говорил по телефону почти беспрерывно, щёлкал длинными пальцами по клавиатуре. И я услышала завораживающие название «Голденскай». Это огромная корпорация разрабатывающая золотые рудники, имеющая десятки ювелирных заводов и сотни ювелирных магазинов по всей стране.
Я кушала очень медленно, стараясь понять это счастье, что стала любовницей такого оборотня или большое горе. И что-то мне подсказывало, что радоваться новой жизни рановато.
У меня было несколько вопросов. Когда мой завтрак закончился, и я убрала посуду обратно в ящик, присела полубоком, чтобы смотреть на Морока. Тот, заметив мою позу, отложил всё в сторону. Извлёк из очередного ящичка сигару и, нажав таинственную кнопку, закурил. Дым сразу уносило в бесшумную вытяжку.
— Не смотри на меня так, малыш, в этой машине сексом заниматься неудобно, — улыбнулся.
— Мы не предохранялись, я могу забеременеть, — я должна выяснить, что он от меня хочет. Я чувствую это, ему далеко не секс нужен. Быть суррогатной матерью, я не согласна.
— О! Ты об этом думаешь? — неподдельное удивление появилось на его аристократическом лице с правильными чертами. — Похвально, похвально. К сожалению, я всего одну Дамку встречал, которая смогла забеременеть в первый год жизни с оборотнем.
Я знала, что он оборотень, но из его уст это признание звучало зловеще.
— Кто такая Дамка? — тихо спросила я.
— Дамка, это женщина, способная родить оборотню потомство. И ты Дамка, поэтому ты юна и прекрасна.
— А та, которая сумела родить, с кем она?
Морок изменился в лице, сытое удовольствие слетело пеплом и уступило место суровой лютости. Он нахмурил брови, проявились морщины, и глаза карие зло блеснули золотом.
— Моя первая жена Александра. Она узнала, что я оборотень и сбежала от меня беременная, поэтому я очень не люблю, когда девочки бегают от меня. Саша родила дочь раньше срока. Лихо убил нашего ребёнка, и Александра повесилась. Я после такого обернулся зверем и бегал по лесу.
Он выпустил дым сигары, и я почувствовала приятный терпкий запах. Такая личная история многое может оправдать.
— Бегал, бегал по лесу, — продолжил Морок со звериным оскалом, — и наткнулся на вторую свою жену. Биолог, профессор, просто красавица. Роза Аркадьевна Соболевская. Трахала, всё, что торчит. Я её предупреждал, что измену не прощу. На пару дней уехал, она успела мне раз семь изменить. Витёк, что с женщиной не так было?
— Любвеобильная, Иван Фомич, — рассмеялся Витя, продолжая рулить.
— Зарезал я её, суку. И больше зверем не побежал от тоски, удивительно, — Морок затушил сигару, раскурочив её до состояния кисти.
Я села прямо и отвернулась. В окне пролетал лес, никаких населённых пунктов. Страшно. Очень страшно. Жить захотелось, как никогда.
— Поэтому я очень не люблю, когда девочки бегают от меня и когда мне изменяют. Малыш, ещё вопросы?
— Почему у тебя крест красный на морде? — выдала я, первое, что пришло на ум. Пока рассказывает, я соберусь с силами и спрошу про себя. Главное, что он мне предложение не сделал, и может, обойдется сексом в сорок раз.
Витя завыл и рассмеялся, а Морок наконец-то расслабился.
— Видал? — ухмыльнулся Иван. — Вот возраст женщины, это тебе не двадцать пустоголовых лет.
— Да, Иван Фомич, интересно даже.
Морок резко поймал меня за руку и силой подтащил ближе к себе.
— Красный крест рисует оборотень на морде, когда клятву даёт, — его пальцы проехались по моему лицу, он внимательно меня разглядывал, — я поклялся не причинить вреда самке оборотня, никогда. До недавнего времени самок-оборотней убивали, теперь всё иначе, но клятва моя навсегда, крест не стереть.
Он потянулся через ящик-холодильник, разделяющий нас и больно сжимая моё запястье, поцеловал. Боль, сладость. Меня повело от его дурманящего запаха, привкуса горьких сигарет на губах, горячего языка. Лобзал, всасывал мои губы, душу мою высасывал, заставляя трепетать.
Страстный, жгучий поцелуй, борьба ртов какая-то. Завёл меня, я сама потянулась за добавкой. Что он со мной делает? Я хочу его.
Весь разговор ушел в туман… в морок, осталось только желание впустить в себя мужчину, отдаться со всей страстью.