- Что же, это любопытно, - его собеседник обмакнул перо в чернильницу и начал делать в тетради какие-то пометки. – Возможно, ваше стремление к имитации брачного ритуала связано с древним народным поверьем, согласно которому вампира, умершего от несчастной любви, нужно посмертно обвенчать с любым существом женского пола, хоть с собакой, чтобы позволить ему упокоиться навеки. Но, поскольку вы не имеете свободы воли и не властны над собственным существованием, проведённый вами ритуал не оказал своего действия, и вы по-прежнему обречены каждую ночь восставать из могилы, чтобы пить кровь живых. Считаю, что это очень ценное наблюдение. Оно ещё раз доказывает, как важно человеку ценить каждый миг своей жизни, пока он ещё жив. Потому что потом будет поздно. Псевдожизнь – одна лишь видимость, обман чувств. Стоит лишь взглянуть в зеркало и обнаружить там пустоту вместо отражения – как иллюзия развеивается. Ведь зеркало показывает лишь то, что истинно, а потому позволяет человеку отличать ложь от правды. Вампиры же ложь от правды отличить не способны – именно поэтому, попадая под очарование некоторых людей, вызванное жаждой крови, они не только заставляют свою жертву поверить в их любовь, но и обманываются сами. Вот вы – умное существо, так скажите: почему вы так гонитесь за любовью, если, будучи мёртвым, любить не способны? Возможно, это сильнее вас? Так же, как и жажда крови, которую вы никак не можете утолить, скольких бы людей не лишили жизни? Инстинкт, который гонит вас куда-то, хотя вы понимаете, что движетесь по кругу, будучи не в силах свернуть?
Отложив тетрадь, незнакомец внимательно вгляделся в Кролока.
- Наверное, вам интересно, почему я задаю вам все эти вопросы. Что же, отвечу. Дело в том, что люди всё меньше начинают ценить жизнь, не понимая, какой драгоценный подарок получают с первым своим вдохом. Многие вообще считают, что жить – это значит лишь двигаться, говорить и мыслить. Начинают забывать даже о душе, что уже превосходит всякие границы – вы согласны? Но если бы они только могли своими глазами увидеть разницу!
В волнении собеседник графа даже вскочил со стула.
- Человек всё познаёт в сравнении – так, возможно, затем вампиры и пришли в этот мир? Существа, лишённые души, жизни, чувств – всего того, что делает человека человеком! Томящиеся невыносимой жаждой того, что им более недоступно – но что доступно людям, что сопровождает их постоянно и чем они так часто пренебрегают. Да, пожалуй, так и есть, потому что иначе существование рядом с нами подобных чудовищ объяснить нельзя. Скажите, вы согласны с ходом моих мыслей? Я придаю своей работе большое значение, но я всего лишь человек, и в мои рассуждения может закрасться ошибка. Вот почему мне так важно услышать подтверждение из уст того, кто отмечен проклятием не-жизни.
Кролок хватал ртом воздух, словно пытаясь заставить лёгкие усвоить хоть немного кислорода. Рука его, вцепившись в левую половину груди, отчаянно её тёрла, будто пытаясь подтолкнуть сердце сделать хотя бы один удар…
Очнулся он в покоях Сары, на постели, один.
Серый мир кошмарного сна не отпускал – возможно, потому, что такая же серая мгла царила в комнате, отгороженной от внешнего мира тяжелыми ставнями. Каменные стены, холод, одиночество – разницы между сном и явью не было никакой. Студёный ветер, сквозивший в коридорах дворца, погасил ту искорку тепла, что вчера затлела было в его груди. А может, не искорку, а болотный огонёк, способный неведомо куда завести путника, что опрометчиво за ним последует?
Кролок был хозяином этого замка, а потому ощутил сразу же, что под его сводами нет сейчас ни одного живого существа – даже верный Куколь куда-то отлучился. Прошлой ночью он решился на безумную попытку, выбрал призрак чувства вместо дающей силы пищи – а теперь лишился и того, и другого. Его мёртвое сердце источено бесплодными надеждами, тело леденеет от нехватки живой крови, вытянувшиеся под маской клыки впиваются в губы, заставляя морщиться от боли – вот к чему привела его попытка свернуть с начертанного пути!
Отыскав в одной из потайных ниш замка оставленный там ключ, он избавился от маски и с долей облегчения почувствовал, что раны от собственных клыков начинают затягиваться.
Что же, даже если Сара и сбежала из замка – ей не найти самой дорогу в лесной глуши, да ещё зимой. Он выследит её, подстережёт – а потом накинется, вопьётся в шею и заберёт её жизнь вместе с кровью, наслаждаясь её предсмертными криками. А затем бросит посреди леса, без пищи, без укрытия от солнца – и постарается о ней забыть.
Но забыть он не сможет. Память вампира хранит все воспоминания до мельчайших подробностей. Лица всех его жертв стоят неотступно перед его внутренним взором, а теперь к ним прибавится лицо его жены, которую он ещё недавно почти любил.
Не в его власти продлить наваждение прошлой ночи. Но от него зависит, какие воспоминания сохранятся у него после этого бала.
Ведь он понимал с самого начала, что игра в любовь долго не продлится. Маска защищала Сару от его клыков, но не могла защитить его самого от голода. Рано или поздно наступил бы миг, когда находиться рядом с Сарой стало бы для него невыносимо. Тогда пришлось бы или расстаться с маской и съесть очарованную им девушку – как это случалось всегда! – либо дать ей покинуть замок. Тогда она вернулась бы в родительский дом, а мать наверняка позаботилась бы о том, чтобы выдать дочь поскорее замуж в другое село – подальше от проклятых вампиров. Вероятно, так теперь и случится – всё разрешилось само собой.
Он спустился в комнату, что служила когда-то кабинетом графу Эммериху фон Кролоку, владельцу и покровителю здешних земель, исправно по воскресеньям посещающему церковь. Смахнул пыль с полусгнившего стола. Найдя уцелевший лист пергамента и кусочек угля, быстро набросал черты Сары. Затем свернул пергамент и спрятал под одеждой, на левой стороне груди.
Отныне с ним всегда пребудет воспоминание о девушке, что побывала в его объятиях и осталась жива.
========== 6 ==========
От размышлений его отвлёк стук в дверь, причём стучал явно вампир – Куколя граф распознал бы сразу по биению его сердца. Ожидая увидеть Герберта – поскольку остальные вампиры не решались нарушать его уединение, - Кролок распахнул дверь, однако на пороге обнаружился не его сын, а обращённый недавно Йони Шагал. Граф едва не велел ему убираться прочь, но внезапно вспомнил о том, что Шагал приходится отцом его супруге, а значит, не совсем чужой знатному и некогда уважаемому семейству Кролоков.
- Что тебе надо? – несколько высокомерно спросил граф.
- Ваша светлость… или как вас правильно нужно называть… - забормотал Шагал. – Вы меня простите за то, что вламываюсь, да только вы вурдалак опытный, знаете, что к чему, может, посоветуете мне что…
Заинтересованный этим субъектом, Кролок даже отвлёкся немного от собственных раздумий. Почему-то ему казалось, что трактирщик сейчас выдаст нечто неожиданное, что поможет развеять его скуку.
- Повелитель, в общем, дело так обстоит, - Шагал провёл языком по губам, обнажив клыки. – Я крови Магды хочу – сил нет. Ни ночью ни днём не отпускает, даже спать, кажется, толком не могу. И ничего больше в рот не лезет – ни крыса, ни заяц, ни куропатка, плеваться от них хочется. А к собственному трактиру мне теперь и близко не подойти – жена везде чеснок развесила, даже сильнее всё там пропахло, чем раньше! Ну вот что мне делать, скажите? Уже воду из ванны вашего сына пробовал глотать – всё-таки жидкость. Но нет, не отпускает.
Усевшись на пол, Шагал, казалось, готов был заплакать.