Наивный мальчик! Пожалуй, графу стало даже жаль его. Начитался учёных книг и воображает себя мудрецом. Впрочем, почему бы не пойти бы ему навстречу, если он так просит?
- Ты сам пожелал стать моей добычей, - проговорил Кролок чуть менее уверенно, чем обычно. – И я подарю тебе бессмертие.
Его клыки пронзили кожу человека. Юноша же смотрел на него с бесконечной надеждой, как на врача, который спасёт его от тяжёлой болезни…
Кролок жадно глотал хлеставшую из раны жидкость, и каждая её капля дарила ему невыразимое словами наслаждение. Тело его словно оживало - клетка за клеткой, сердце, казалось, готово было вот-вот забиться. С каждым глотком приходила новая волна тепла, разгоняющего могильный холод.
Не хватало лишь привычного горьковатого привкуса… Почему?
Кровь его жертв всегда давала вампиру несколько мгновений блаженства – но она давала и боль, без которой это блаженство не могло существовать. Сейчас же боли не было, жидкость, капля за каплей возвращающая ему силы, походила не на дурманящее вино, а на чистейшую родниковую воду! Возможно, это потому, что он не отбирает жизнь, а даёт её?
В пустой комнате Эммерих фон Кролок смотрел на тело юноши Антонина, который вот-вот должен был вернуться в этот мир. Кровь, припасённая Антонином для себя, не волновала его совершенно, потому что жажда прошла полностью – впервые за много веков.
Что говорил этот странный юноша? Душа бессмертна, её невозможно уничтожить… Но это значит, что и его душа не умерла? Она должна где-то быть, даже если её нет в теле?
Лунный свет заливал комнату, столь яркий, что, пожалуй, и человеку всё вокруг было бы видно словно при солнце.
Кролок протянул руку, подставляя её лунному лучу. Часть лучей отражалась от зеркала, и в причудливых бликах на полу отражённый свет смешивался с истинным… Или, возможно, он и был истинным, лишь ослаб из-за того, что ему пришлось оттолкнуться от зеркальной поверхности? Ведь его источник – всё та же луна. Нет, нет, луна лишь отражает солнечные лучи, как зеркало…
Зачем он обо всём этом думает? Лучи, посланные солнцем, до вампиров не доходят, потому что само солнце ночью скрывается за горизонтом. Но они достигают ему подобных, отражённые луной! Как могло получиться, что все эти годы благодаря луне солнце посылало ему свой свет, вопреки всем препятствиям, воздвигнутым природой и мистическими законами - а он понял это лишь сейчас?
Что, если его душа, хотя и разлучённая с телом, по-прежнему пытается достучаться до него сквозь преграды мироздания – а он не видит этих знаков, не может их распознать? Случалось ли с ним нечто такое, что возможно было бы истолковать как послание души?
На луну набежала туча, и в комнате сразу стало темнее – сквозь завесу лучи пробивались с трудом. Но те, что пробивались, были настоящими, хотя и казались такими тусклыми…
Понимание истины поразило того, кто столько лет был владыкой немёртвых. Как можно было оставаться таким слепым все эти годы? Как, почему он допустил, чтобы его поработил морок?
Ведь очарование, столь похожее на любовь, которое раз за разом пробуждали в нём приглашённые на бал девушки, было не чем иным, как зовом его души! Каждой из своих невест он говорил правду, которую считал ложью, с каждой он мог бы найти свою судьбу – и каждую терял, когда разум ему застилала жажда крови.
Если бы только можно было исправить то зло, которое причинил он этим девушкам и другим людям!
Но пока есть жизнь – есть и надежда. А мертвец – это лишь тот, кто спит в гробу вечным сном, кто не желает уже ничего и не нуждается в пище.
========== 8 ==========
Он едва не пропустил мгновение, когда Антонин начал пробуждаться. Вот шевельнулись веки юноши, вот приоткрылся рот, в котором виднелись заострённые зубы. Поспешно схватив сосуд, Эммерих фон Кролок поднёс его к губам Антонина. Рывком поднявшись, тот вцепился в сосуд обеими руками и принялся жадно пить, не замечая ничего вокруг. Затем, покончив со своим первым в новой жизни завтраком, отбросил сосуд прочь и улыбнулся графу счастливой улыбкой.
- А я ведь думал, что вы войдёте через окно, - признался он. – Здесь ведь кругом чеснок. Не мешает?
- Хорошая у тебя привычка – приглашать гостей в дом через окно, - притворно возмутился Кролок. – Книги ты, видимо, читаешь, но не по этикету. И в жизни после смерти ты разбираешься вовсе не так хорошо, как полагаешь. Иначе знал бы, что, пригласив в человеческое жилище высшего вампира, ты отдал весь этот трактир во власть немёртвых…
- Что?
Кролок победно усмехнулся – наконец-то ему удалось увидеть Антонина растерянным!
- Отныне я могу входить сюда сколько угодно, как и любой из моих подданных, - намеренно чеканя слова, проговорил он. – И чеснок меня не остановит. Как и моего сына, которому, наверное, уже надоело прятаться за выступом возле окна. Залезайте же внутрь, Герберт, в комнате вам будет удобнее. Наш с Антонином разговор вы слышали, так что секретов между нами нет.
Сын графа, до того висевший на стене трактира, прижавшись к ней, как ящерица, тут же оказался внутри и первым делом старательно обошёл вокруг Антонина, словно желая осмотреть его со всех сторон.
- А ты мил, - заявил он, с удовольствием запуская руку в волосы юноши. – Пожалуй, я с удовольствием научу тебя играть на клавесине, если примешь моё приглашение в замок.
- Правда, мой господин? – Антонин, которого сначала немного смутил такой восторг графского сына по поводу его персоны, теперь, казалось, даже обрадовался. – Вы клавесинист? Тогда вы сделаете мне настоящий подарок: я всегда так любил звучание клавесина, но люди, увы, сейчас отдают предпочтение фортепиано…
- Договориться вы сможете и позже, - вмешался граф. – Сейчас вы, Герберт, покинете трактир через окно, а ты, Антонин, последуешь за мной. Мне нужно отсюда кое-что забрать, прежде чем возвращаться в замок. И вот что ещё, Герберт… никому из моих подданных не говорите, что этот трактир уже не защищён от вампиров.
- Ну чего вы все испугались? – в который уже раз говорила Сара. – Будь мой супруг вампиром, он не смог бы сюда войти – ведь вампиры боятся чеснока! Сколько можно обвинять Эммериха невесть в чём! Почему вы во мне не подозреваете вампира? Ведь я провела в родовом замке Кролоков более суток, и его хозяева уже десять раз убили бы меня, если бы были вампирами!
- А может, ваша дочь права, госпожа Шагал? – робко предположил Альфред. – Ведь мы не видели раньше никаких вампиров, кроме ваш… кроме того, который пытался напасть на Магду. Почему вы решили, что граф фон Кролок – вампир? Потому что он пришёл в трактир посреди ночи? Но мы с профессором Абронзиусом тоже появились здесь ночью! Или потому, что его слуга – горбун? Как учёный я могу сказать вам точно, что искривление позвоночника не имеет никакого отношения к нечистой силе…
- Спасибо тебе, Альфред, - у Сары на глаза навернулись слёзы. – Спасибо за такие слова. Если бы я могла хоть как-то тебя отблагодарить… Ах!
С возгласом радости Сара обернулась навстречу своему любимому, который незаметно спустился в залу. С ним был Антонин, приезжий юноша, который появился в их краях около месяца назад, но очень скоро тяжело заболел.
Сейчас, однако, Антонин казался вполне здоровым и очень счастливым.
- Вот человек, которому я только что спас жизнь, - произнёс граф. – Его болезнь зашла так далеко, что ему пришлось заглянуть в глаза смерти – а такое ни для кого и никогда не проходит даром. Поэтому, возможно, кто-то из вас может найти в нём что-то странное, не поддающееся разумному объяснению… Но что бы ни случилось, всегда помните, что это – человек, у которого есть душа. И ещё кое-что. В вашем трактире есть служанка по имени Магда. Постарайтесь как можно скорее найти для неё жениха в другой деревне, подальше отсюда, а ещё лучше – в городе. Это всё, что я должен был сказать. А теперь отдайте мне мою жену.