— Пошли ко мне, — буркнул инспектор и зашел в свой номер.
— Мне нужно переодеться…
— Закрой дверь… плотнее, — оборвал он меня на полуслове. — Бенедикт мертв. Отравлен.
Я покачнулся, пол куда-то пополз, рука вовремя нащупала кровать. Я сел. Совладав с нервами, спросил:
— Как это произошло?
— Не знаю. Экспертов у меня тут нет. Врач — ты его видел — сказал, что пока не определил источник цианида.
— Его отравили цианидом?
— Предположительно.
— Когда он умер?
Инспектор посмотрел на часы.
— Три — три с половиной часа назад. Ты в это время убегал от Рунда, мы тебе помогали. Тело обнаружили охранники. По их словам, со стороны казалось, что Бенедикт спит, перевернувшись на бок. На полу валялась банка из-под цитрусового сока и видеопланшет с каким-то текстом.
— Почему вы не сказали мне сразу?
— По-моему, ты и так был на взводе. Боялся, что не долетишь?
— Боялся, — признался я. — Поэтому просил вас записать наш разговор.
— Я так и понял.
— Где был яд?
Инспектор присел рядом.
— В еде или напитках, которые привез биоробот. Робот ехал через два этажа и два коридора, подсыпать яд мог кто угодно. В первую очередь — охранники. И вот что любопытно: Катя говорит, что она не заказывала для Бенедикта ничего из того, что ему привезли. Например, она заказала колу, а привезли сок, запах которого способен отбить запах миндаля.
— Банку с цитрусовым соком открыли на кухне?
— Да, Катя подтвердила, что банки подают открытыми, чтобы постояльцы не обливали соком скатерти и постели. Сок плохо отстирывается.
— Хм, как предусмотрительно! Вы говорили с Шишкой?
— Почти что нет.
— То есть?
— Она была в истерике. Обозвала меня старым идиотом. Потом пропала, ее искали по всей турбазе, но не нашли.
Никогда не видел инспектора в такой растерянности.
— Не верю, что это она, — заявил я. — Отравил охранник по приказу Рунда. Все одно к одному. Вы сказали Рунду о направленном импульсе?
— Сказал.
— А он?
— Посоветовал тебе научиться водить флаер.
— Вот сволочь! А что охранники?
— Они видели, как биоробот въехал в номер. Говорят, что ни к еде ни к напиткам не прикасались.
— Послушайте, помнится, у Бенедикта были еще какие-то таблетки. По-моему, от… — я покрутил пальцем у виска.
— Да, что-то вроде антидепрессанта, алфинон. Вот, посмотри, — он протянул мне объемистый пузырек.
— Почему он пуст?
— Капсулы на экспертизе. В пузырьке мы насчитали тридцать шесть капсул. Врач их проверяет, но вряд ли яд в них.
Я посмотрел на этикетку. Все как положено: фамилия врача — Гельман, дата выдачи — десятое июля, количество — пятьдесят штук , прием — строго один раз в стандартные сутки.
— Если яд не найдут в еде, то можно предположить, что одна из капсул была отравлена…
Инспектор вскочил и долбанул кулаком в стену. Пенопласт промялся до металлической перегородки.
— Предположить то, предположить сё… Ненавижу! Ненавижу так вести расследование. Как любитель… Если, как ты говоришь, за всем стоит Рунд, то единственное что я могу сделать, это пристрелить Рунда. Шишка поможет мне скрыться, у нее это здорово получается.
— Я подтвержу, что вы действовали в порядке самообороны.
Он с грустной усмешкой возразил:
— Я не умею врать, как ты. И бегать я не буду…
— Так спровоцируйте его.
Инспектор не выдержал:
— Всё, хватит пороть чушь. Я буду думать, а ты… — он оглядел меня, — иди переоденься.
Для начала Виттенгер потребовал, что бы все стандартные процедуры — вскрытие, экспертиза еды на наличие яда, допрос свидетелей — были произведены незамедлительно. Со стороны Рунда, как это ни странно, возражений не последовало.
Вскрытие, проведенное врачом турбазы, подтвердило смерть от отравления цианидом. Все капсулы алфенона оказались абсолютно безопасны. В остатках еды и сока так же не обнаружили следов яда.
Камеры наблюдения я устанавливал в соответствии со статьей девятой «Уложения о правах лиц, задержанных по подозрению в свершении уголовных преступлений». Статья гласила:
«В случае необходимости, за подозреваемым может быть установлено телекоммуникационное наблюдение. Под постоянным наблюдением разрешается держать лишь пространство, непосредственно прилегающее к потенциальным путям побега: двери, окна, вентиляционные шахты и т.д. и т.п. Иное пространство, включающее в себя место постоянного содержания подозреваемого и санузел, подлежит кратковременному телекоммуникационному осмотру не чаще, чем один раз в два часа. Подозреваемый должен быть заранее оповещен о времени осмотра.»
Далее разъяснялось, что значит «кратковременный» и что значит «оповещен заранее». Единственным «путем побега» была дверь в номер. Одна камера следила за дверью с внутренней стороны, другая — с внешней. Третья камера следила за коридором.
Оба охранника видели, как биоробот въехал в номер. Бенедикт поднялся с кровати, отложив в сторону видеопланшет. Составив еду и напитки на стол, биоробот покинул номер. Ровно в десять вечера настало время очередного осмотра. Охранники увидели Бенедикта спящим на боку. Посовещавшись, они единодушно пришли к выводу, что Бенедикт не слишком-то похож на спящего. Вошли в номер и убедились, что Бенедикт мертв, о чем они сразу же оповестили Рунда и Виттенгера. На допросе у Виттенгера оба охранника сознались, что прикасались к пустой банке на полу «с целью обнюхать ее на предмет наличия яда».
Вкратце, хронология событий выглядела так:
20:00 — я, Брубер, Цанс и Вейлитнг вылетаем к моролингам.
20:15 — Рунд бросается в погоню, Виттенгер вылетает следом за ним.
20:30 — Бенедикту привозят ужин.
21:00 — Рунд и Виттенгер возвращаются на турбазу.
22:00 — через камеру наблюдения охранники видят Бенедикта якобы спящим.
22:15 — они заходят и убеждаются, что тот мертв.
00:30 — мы возвращаемся на турбазу.
Формально, на подозрении оставались охранники, Шишка и еще две сотни туристов, которые, теоретически, могли подбросить яд в открытую банку, пока биоробот вез ужин из ресторана в номер Бенедикта.
— Если не спишь, зайди, покажу кое-что.
Инспектор говорил через интерком, голос у него был уставшим. Время — пять утра.
Всю ночь я составлял отчет для Шефа. Ответив инспектору, что не сплю, я отослал отчет и спустился к нему.