Народа внутри оказалось очень много. Но улыбчивая официантка с куар-кодом на бейджике получила от Василия Владимировича щедрые чаевые, и нам тут же нашлось место.
— Столик держим зарезервированным специально для дорогих гостей, — доверительно сообщила сотрудница, наклонившись так, что ее грудь едва не вываливалась на столешницу из плена форменной блузки. — Ваше меню.
Окунев даже не подумал его открыть, вместо этого мой двоюродный дядя плотоядно улыбался, глядя в демонстрируемый вырез официантки. Я даже поймал себя на мысли, что у меня впервые в этом мире появился родственник, которого я могу таковым воспринимать… И его моральный облик крайне далек от того, как я себе представлял истинного дворянина.
— А где у вас уборная? — уточнил он. — Мне бы не мешало помыть руки перед едой.
— Я провожу, — с готовностью отозвалась девушка.
Они ушли по своим делам, а я открыл меню. Выбирать из еды ничего особо не хотелось, но что-то закинуть в желудок было все же необходимо. Так что, когда рядом проходил официант, я подал ему знак и, чтобы не говорить ничего, просто ткнул пальцем в нужные строчки.
Без слов приняв заказ, молодой человек направился в сторону стойки. А я отложил меню на край стола и, достав телефон, полез проверять новости.
Как и ожидалось, по официальным каналам еще никто не решился рассказывать о массовой гибели аристократов. Видимо, сперва решили разобраться с благородными родами, которые принимали участие во встрече ковена. Знали родственники или нет о причастности погибших глав семей к этому культу, но они оставались аристократами и имели куда больше прав, чем русское дворянство.
В том числе и запретить местным средствам массовой информации публиковать хотя бы намек на гибель членов аристократических родов. Да что там говорить, польский король вынужден действовать только по разрешению сейма и в любой момент может лишиться титула. Шляхта правила страной, диктуя свою волю окружающим.
Передо мной поставили тарелку с жареной картошкой и стейком. Рядом поставили чашку кофе. Официант удалился, а я взялся за приборы, убрав телефон. Возвращения Василия Владимировича в ближайшее время я все равно не ждал.
Пока я ел, успел оглядеть зал. Как и в любой пивной, здесь было довольно шумно. Несколько компаний громко обсуждали свои дела, выступления футбольных команд. Ничего необычного.
Когда я закончил и отставил пустые тарелки на край стола, за соседний стол уселась новая группа посетителей. Эти не вели себя так весело, по сторонам глядели с профессиональной оценкой угрозы.
Когда у тебя дома постоянно находятся военные, определять такие цепкие осмотры становится легко. Вот и сейчас я понял, что рядом не просто полиция на отдыхе, а ребята из регулярной армии.
Мужчины лет тридцати пяти; один, судя по всему, их командир, с сединой на висках и с длинными усами, выглядел на пятьдесят. Официанты засуетились вокруг стола военных, спеша принять заказ.
— Пива сюда, — велел командир жестким тоном. — Темного.
Пока сотрудники обслуживали клиентов, в другом конце зала поднялась другая группа посетителей. Эти уже успели как следует выпить, явно войдя в стадию поиска хорошей драки. И дружной гурьбой двинулись к новоприбывшим.
Я взял чашку кофе и отодвинулся на лавке подальше, уже предчувствуя, чем это кончится. Влезать в пьяную драку не хотелось. Я еще в прошлой жизни натерпелся таких ситуаций, когда всякая шваль мешает тебе насладиться едой.
Но там это было хотя бы объяснимо — первое время я и сам был не дурак мечом поразмахивать. Однако здесь, посреди якобы цивилизованной страны в современном мире, оказаться в этой ситуации с перебравшими выпивки храбрецами? Выглядело отвратительно.
Начало драки я пропустил. Просто один пьянчуга хрястнулся лицом об стол, и военные тут же подскочили на ноги. Завязалась потасовка, к которой стремительно присоединялись остальные посетители. Один из таких добровольцев рухнул мне на стол, и только то, что я держал чашку с напитком в руке, спасло меня от потери кофе.
Пребывающий в нокауте участник драки сполз под стол, оставляя кровавые разводы из разбитых губ на моем столе. К дерущимся уже устремились охранники заведения. Но было поздно — толпа дорвалась до развлечения, и пара невооруженных мордоворотов, ничего не успев сделать, оказалась втянута в общий котел.
Я поднял ногу за мгновение до того, как под стол ко мне головой вперед въехал один из вояк. Но в отличие от предыдущего пьяницы, этот попытался встать, ударился затылком об столешницу и, выбросив руку в сторону, выбил у меня чашку из рук.
Я посмотрел, как посуда врезается в стену, расплескивая остатки кофе. Затем глубоко вздохнул, прикрыв глаза.
А в следующий миг разряды электричества пронеслись от меня через весь зал. Разбросанные по всему ресторану люди стонали от боли, слегка дымясь после пережитого удара током.
Вытащив из кармана телефон, я спокойно поднялся на ноги и, знаком велев застывшему в ужасе официанту приблизиться, произнес максимально ровным тоном:
— Мой счет оплатит вот этот.
Телекинез подтянул пребывающего без сознания вояку к стойке. Именно в этот момент из туалета, наконец, показался Окунев. Он с довольной улыбкой поправил ремень в брюках и, оглядев зал, воскликнул:
— Мне решительно нравится с тобой работать, дорогой племянник!..
Глава 8
Там же, полчаса спустя.
— Итак, правильно ли я вас понимаю, — произнес полицейский, глядя на расслабленную донельзя официантку, — в ваше заведение заглянула перекусить пара шляхтичей, не пожелавших назвать свою фамилию, то есть инкогнито. Старший, вероятно, дядя, пригласил вас для приватного общения, и вы не видели, что творится в зале. А когда вы вышли, то оказалось, что его племянник устроил световое шоу, разбросав больше тридцати человек одним заклинанием электрического характера?
— Да, и он был очень щедрым паном, — улыбнулась девушка, после чего победно взглянула на свою коллегу чуть в стороне. — Щедрым и очень напористым.
Полицейский взглянул на официантку с осуждением. То, что простолюдинка, работающая в сфере услуг, сразу опознала в двух людях благородных аристократов, его не удивляло. Мало ли, члены какого рода решили пройтись по торговому центру, не привлекая внимания.
Шляхта — сословие многочисленное, в лицо всех знать нереально, простолюдинам даже не все гербы известны — этого просто не требуется в реальной жизни. А потому обычная одежда без гербов, пальцы без родовых перстней — и с виду перед тобой просто респектабельный человек. Но у тех, кто имеет достаточный опыт работы с благородными, выявить их среди клиентов получается легко. Все же породу не перебьешь никакими костюмами.
И щедрость аристократа, который снял себе красивую девушку, тоже ложится в эту версию событий. Немного смущало лишь то, что племянник, судя по всему, говорил с акцентом. Но это — также объяснимо. Многие из молодых господ отправляются на учебу в другие страны. Каким бы благородным ты ни был, а образование — это не только знания, но и престиж. Этот, судя по словам персонала, то ли учился в Российской Империи, то ли долгое время жил там.
— И молодой приказал взять деньги за свой заказ с участника драки, — продолжил полицейский.
— Этот участник драки испортил ему кофе, — вставил официант, который и обслуживал племянника. — Я когда увидел, как его чашка в стену влетает, думал, тут все поляжем. Вы же знаете этих благородных… Но нет, оказался порядочным человеком, только вырубил дерущихся, а посторонних за столами и даже технику не задел. Все приборы работают.
Полицейский в ответ на это хмыкнул.
Значит, заклинания стихии воздуха. Причем исполненные так, чтобы наказать простецов, которые повели себя отвратительно в присутствии шляхтичей, но никого не убить и не повредить электрическими разрядами сам ресторан. Действительно мог убить, такое за шляхтой тоже водилось, для благородных фамилий жизни простых людей ничего не стоят, но этот не стал. Другие на его месте превратили бы заведение в скотобойню, а этот лишь драку остановил.