Путешествие в Европу, допросы и поиски, добыча головы поляка — все это было прекрасно. Окунев будто бы снова нырнул в прошлое, когда был моложе и задорнее. Реальная опасность щекотала нервы и разгоняла давно закисшую кровь, адреналин плескался в ушах.
Да, когда война закончилась, Василий Владимирович вернулся к делам рода и занялся тем, чему когда-то учился — архитектурой. И если первые годы все шло замечательно, ему было интересно, то позднее с каждым годом жизнь становилась преснее. Заседания совета директоров — это вовсе не то же самое, что проникновение на вражескую территорию, исполнение задания и незаметный отход.
Пожалуй, стоило бы поблагодарить Морова за то, что дал повод оторваться от серых тоскливых будней. Даже лежащая рядом Леночка, смотрящая в никуда после пылкой и яростной страсти своего начальника, тому доказательство.
Когда Василий Владимирович вообще смотрел на женщин с интересом? А тут только вернулся со встречи и просто не удержался. Точнее, не так, в голове Окунева даже мысли не возникло, что ему надо сдерживаться от того, чтобы не схватить верную помощницу за обтянутый строгой юбкой зад и затащить ее на руках в свой кабинет.
— Это было, — произнесла она, еще не в силах вернуть контроль над собственным телом после пережитого удовольствия, — замечательно… Как будто и не было этих лет.
— Да, — подтвердил Василий Владимирович, шлепнув ее по ягодице, хотя имел в виду совершенно другое. — Как в старые добрые времена.
Еще немного посидев, он поднялся с дивана и, подхватив свою одежду магией, принялся облачаться.
Иван Владимирович оказался интересным малым. Пять узлов в его возрасте, сила по плотности в резерве ничуть не уступала Окуневу. Но Василий Владимирович этого добивался десятилетиями упорных практик, а Морову, похоже, досталось легко.
Сколько ему сейчас? Девятнадцать?
Если бы Василий Владимирович обладал такой силой в этом возрасте, Войцех Шкипка не дожил бы до своих лет. Да и многие другие, кому удалось пережить участие в конфликте…
Однозначно решение вмешаться было лучшим за последние несколько лет. Теперь оставалось правильно себя повести, чтобы не спугнуть парня, и можно будет найти еще что-то, что будет так же будоражить кровь, как и эта поездка в Польшу.
Предприятие дворянского рода Солнцевых. Иван Владимирович Моров.
Венедикт Кириллович устроил мне экскурсию по будущему производству артефактов. Мы почти час бродили из помещения в помещение, разглядывая оборудование и выслушивая пояснения нанятых моими родственниками сотрудников.
Технически все было готово для того, чтобы начать штамповать простейшие артефакты. Изготовленные по моим эскизам заготовки заняли свои места в станках. Глава рода Солнцевых дал отмашку, и оборудование пришло в движение.
Шумная работа аппаратуры, нарезающая на металлических пластинах нужные элементы, брызги искр и стружка. Легкий дымок от сваривающегося в единый корпус изделия.
— Этот день войдет в историю, — восторженно глядя на то, как в ящик падает первый сборный артефакт с зачарованием света, произнес Венедикт Кириллович.
Стоящий рядом с ящиком чародей из числа нанятых и едва наскребший силы в резерве на тройку печатей, пустил каплю магии в артефакт. Металлический светильник, представляющий из себя полусферу, вспыхнул, озаряя светом темную униформу наемного мага.
После чего передал изделие мне. Я покрутил получившийся светильник в руках, оценивая результат. Интересно получилось — сам носитель так себе качеством, но ведь нам и не нужны эксклюзивные вещи, а только массовый недорогой продукт. Подобный светильник вполне способен прослужить лет десять, если его не ломать.
— Возможно, — кивнул я в ответ на слова Венедикта Кирилловича.
И со всей силы приложил светильник об стену. Артефакт погас и отскочил от бетонного препятствия мне обратно в руки. Под удивленным взглядом мага я повторно осмотрел изделие.
— Иван Владимирович, — с неодобрением покачал головой глава рода Солнцевых. — Это же первый экземпляр! Его нужно было вешать под стекло в музей, а не проверять на прочность.
Я усмехнулся в ответ. И пальцами выправил получившуюся на светильнике вмятину.
А завод тем временем закончил производство второго артефакта и продолжил работу. Первоначальный выход готовых изделий — сто тысяч в год. Но это только начало, мы запустили всего одну линию, да и то исключительно ради теста.
— Нужно учесть хрупкость конструкции, — пояснил я свои действия. — Подумайте, Венедикт Кириллович, как мы будем транспортировать эти артефакты. Кроме того, как их выключать, если владелец — неодаренный?
— Но ведь чертеж… — попытался возразить наемный чародей.
Солнцев замолчал, внимательно глядя на меня. После чего махнул рукой.
— Остановите линию! — приказал старик, после чего вновь обернулся ко мне. — Иван Владимирович, но ведь вы могли сразу об этом сказать. Мы действительно не учли такой детали.
— Мы с вами партнеры, Венедикт Кириллович, — проговорил я. — Но на моей стороне — только магия. А сообразить заглушку, которая будет прерывать работу зачарования, это не моя обязанность. Кто у вас отвечает за продажи? Почему этот человек не задался вопросом, как покупатели станут отключать свой светильник? Насколько я помню, наше конкурентное преимущество строилось на экономии электроэнергии. Но делать вечный свет не входило в наши планы.
— Да, поторопились, — подтвердил глава рода Солнцевых, чуть опустив голову. — Но это полностью моя вина, Иван Владимирович. Я торопил с началом производства. Нужно было увидеть, что все работает, как запланировано. Возможный успех вскружил мне голову.
Я в ответ лишь махнул рукой.
— Пусть ваши специалисты теперь проработают систему размыкания, — произнес я. — В остальном все уже хорошо, Венедикт Кириллович. Так что, полагаю, когда вы сможете собирать не просто цельный корпус, а подвижную систему, позволяющую включать и выключать артефакт, у нас действительно появится хорошее изделие. А пока что это просто сувениры.
Пока глава рода Солнцевых раздавал указания, я прошел в столовую, размещенную в пристройке и, взяв с раздачи пару тарелок с незамысловатой едой, устроился за одним из столиков.
Почему Венедикт Кириллович так поспешил, я прекрасно понимал. Он ведь прав — сегодня, совершенно буднично и без какой-либо помпы началась новая эпоха. Да, светильники — это не огненный дождь, но здесь важно, как они произведены. Ну и тот факт, что запустить их может любой одаренный.
Венедикт Кириллович присоединился ко мне только через полчаса. Этого времени мне вполне хватило, чтобы поесть, так что я лишь потягивал кофе из пластмассового стаканчика, неторопливо кромсая десертной ложкой третий эклер с белковым кремом.
— Я поговорил с нашими инженерами, Иван Владимирович, — сообщил глава рода Солнцевых, подсаживаясь ко мне с чаем и собственным подносом. — Обещают закончить в течение недели.
— Хорошо, — кивнул я, прожевав кусок пирожного. — Такие доработки будут возникать постоянно, не переживайте, Венедикт Кириллович. До тех пор, пока мы не отладим производство до идеала, остановка производства — скорее обыденность, чем что-то из ряда вон выходящее. Да вы и сами понимаете.
— Понимаю, — кивнул собеседник. — Но это не отменяет того, что я излишне поторопился запустить процесс. В моем возрасте такой энтузиазм уже похож на начало развития деменции.
Я улыбнулся.
— У вас полный порядок со здоровьем, Венедикт Кириллович, — заметил я. — Конечно, можно скинуть пару десятков лет для верности, но ваш организм практически в идеальном состоянии.
— Я бы не отказался от омоложения, — признал родственник, задумчиво барабаня пальцами по столешнице. — Крайне не хочется уходить на покой, когда есть возможность оставаться бодрым и полным сил. Да и за наследником присмотрю. Учить его десять лет и учить тридцать — это существенная разница.