Тут и там разбросаны другие плакаты, которые меня удивляют. На одном написано красной краской: «Мы заслуживаем лучшего». На другом: «Мы требуем справедливости». Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я оглядываю остальную толпу. Здесь так много людей, что я задыхаюсь.
Отис возглавляет парад на своей платформе, Играет музыку, пока мы плывем по улице. Увидеть его снова было облегчением. Я боялась, что они действительно пытали его. Не то чтобы быть вынужденным выступать как обезьяна по команде — это не своего рода пытка. Я не слышу песню, которую он поет, но ветер доносит до меня нотки музыки. Между мной и Отисом пять платформ, но я слышу восторженные крики толпы каждый раз, когда он достигает нового городского квартала.
Парад останавливается перед Святилищем Олимпа. Архитектура здания напоминает Парфенон. Со всех четырех сторон его окружают высокие мраморные колонны. В резких солнечных лучах он отливает ярко — белым цветом, в отличие от остальных грязных зданий Чикаго. Верховный жрец стоит наверху ступеней, его красная мантия ярко выделяется на белом фоне святилища. Обычно он носит сшитые на заказ костюмы, поэтому мантия выделяется, оставляя у меня в позвоночнике мурашки недоброго предчувствия. Цвет на фоне белого камня вызывает образ разбрызганной крови, и мои плечи предупреждающе чешутся.
Чемпионам было приказано собраться на нижних ступенях Святилища, как только мы остановимся. Я осторожно спускаюсь на первый уровень своей платформы, стараясь не задеть колючую проволоку, обвивающую перила. Атлас присоединяется ко мне, когда мы идем к ступеням, другие чемпионы выбираются из своих платформ.
Мы выстраиваемся в прямую линию лицом к толпе, спиной к Святилищу. Атлас справа от меня, а Грир слева. Рядом с ней Дрейк, затем Нико и Джаспер, за ними Престон и Джейд. Репортеры и камеры окружают Святилище, все стремятся сделать идеальный снимок чемпионов и Верховного жреца. Я наклоняю голову, чтобы следить за толпой, но все равно вижу Натаниэля краем глаза.
Он поднимает руки в воздух, чтобы успокоить собравшуюся массу людей. И они подчиняются.
— Когда я стою здесь сегодня и смотрю на все ваши лица, я вспоминаю о множестве благословений, которые мы получили от Богов. Я не сомневаюсь, что без руководства жрецов и Богов многие из вас погибли бы из — за глупости неповиновения и инакомыслия. Хотя мы, возможно, и сделали вам этот подарок, — он указывает на нас восьмерых, и голос плывет по воздуху, — в виде общения с вашими чемпионами сегодня, не забывайте, что именно наша доброжелательность позволяет вам получать услуги такого рода. Если вы боретесь, тогда спросите себя, почему Боги прокляли вас. Разве вы недостаточно верны?
Я отворачиваюсь от Верховного Жреца, пытаясь не обращать внимания на его грязные слова. Я сохраняю невозмутимое выражение лица, но на самом деле, мне хочется схватить с земли камень и ударить им его по голове. Атлас придвигается ко мне, его рука касается моей. Он все это время нервничал, и я украдкой поглядываю на него. Его губы сжаты в тонкую жесткую линию, и он щурится от яркого солнца, палящего прямо в нас. Его глаза обшаривают толпу. Я окидываю взглядом массу людей. Что он ищет? Что он видит? Здесь есть признаки. Что — то вроде «Да покарают боги нечестивых» и «К черту Фурий».
Сначала я не понимаю, что происходит. Раздается громкий гул, за которым следуют вздохи и ропот в толпе. Верховный Жрец все еще бубнит позади нас, очевидно, не подозревая, что что — то не так. Затем раздается еще один грохот, и земля вибрирует у меня под ногами. Я наблюдаю за толпой, пытаясь найти причину этого беспорядка. Все, что я вижу, — это людей, которые выглядят такими же растерянными, как и я.
Жар обжигает мне щеку, когда моя платформа взрывается. Атлас отбрасывает меня на землю, накрывая своим телом, но не раньше, чем осколки попадают мне в живот и ноги.
Повсюду раздаются крики. Взрыв был таким громким, что у меня звенит в ушах. Я все еще слышу крики и плач из толпы, хотя слышу их сквозь туман. Дым поднимается из нескольких мест на улице, и яркое солнце быстро закрывается дымкой от взрывов.
— Нам нужно выбираться отсюда, — кричит Атлас, поднимая меня на ноги и оттаскивая от ступеней Святилища.
Я, спотыкаясь, иду за ним. Оглядываясь через плечо, я обнаруживаю, что остальные чемпионы разбежались.
— Мы должны помочь этим людям. — Я тяну свою руку, но хватка Атласа только усиливается.
— Они взорвали твою платформу, Рен. Нам нужно уходить. — Атлас не смотрит на меня, ведя нас сквозь дым и обломки. Люди плачут. Части тротуара не хватает. Пары обжигают мои легкие и заставляют слезиться глаза. Это адский пейзаж.