Билли продолжает идти, пока мы не достигаем большой комнаты с несколькими длинными металлическими столами. Одинаковые скамейки придвинуты вплотную к столам с обеих сторон. Выглядит удобно. Стены обшиты деревянными панелями, а полы больше похожи на полированный цемент. Здесь нет произведений искусства, но на одной из стен висит большой телевизор. Он показывает канал, который в первую очередь передает новости о богах, не то чтобы осталось много беспристрастных новостных ресурсов. Этот канал также освещает все, что связано с Играми Олимпа.
— Это обеденный зал. Все ваши блюда будут здесь. Если вы пропустите время приема пищи, вам придется подождать до следующего.
Билли, не сказав больше ни слова, идет дальше, ведя нас в огромное помещение. Оно размером со склад и оборудовано несколькими тренировочными станциями. Там есть боксерский ринг, боевые маты, стена с запертым оружием и целый угол, заставленный гирями и тренажерами. Здесь есть телевизоры, они висят через каждые пятнадцать футов, так что вы не можете оторваться от новостей. По крайней мере, звук приглушен.
Билли останавливается и поворачивается к нам с той же улыбкой на лице. Хотя на этот раз он выглядит искренне взволнованным. — Здесь вы будете проводить большую часть своего времени. Мы будем оценивать ваши сильные стороны, а вы будете тренироваться здесь, чтобы справиться с трудностями.
Вокруг тренировочной площадки разбросаны двери. Все они закрыты, поэтому я не вижу, что за ними. Билли машет рукой в сторону дверей, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Мы также будем проводить интервью и любую другую необходимую подготовительную работу в этих комнатах.
Я скрещиваю руки на груди, гнев разгорается глубоко в моей груди. От всей этой ситуации у меня кружится голова. Я всю свою жизнь избегала привлекать к себе внимание. Мой отец нашел способы научить меня драться, использовать мою внутреннюю силу и научил контролировать ее, чтобы я могла скрывать ее. Теперь я нахожусь в чреве зверя, где они хотят испытать мою силу и раскрыть мои секреты. Даже если сами испытания опасны, настоящая угроза — это возможность раскрыть себя.
Я оцениваю одиннадцать других чемпионов. Теперь, когда я могу видеть их всех, я оцениваю своих соперников. Я видела, как лишь немногие из них завоевали свои места в амфитеатре. Все выглядят примерно одного возраста, годов двадцати. Я не лучший знаток возраста, так что это только предположение. Хотя одна девушка выглядит так, будто ей не больше семнадцати. Ее глаза широко раскрыты, но она не выглядит испуганной. Черт возьми, она справилась с первым испытанием, так что я ни черта не собираюсь о ней предполагать.
При ближайшем рассмотрении оказывается, что на ней тот же черный наряд, который я связала с тренированными чемпионами. Только четверо из нас одеты в обычную одежду, а это значит, что восемь человек прошли подготовку к участию в этих Играх. Восемь человек, которые, вероятно, являются полубогами или в их жилах течет немного божественной крови.
Здесь пять женщин, включая меня, и семеро мужчин. Мы делимся на низкорослых и высоких, от подтянутых до таких мускулистых, что я не уверена, как один парень находит рубашки, подходящие по размеру его бицепсам.
Билли не приложил никаких усилий, чтобы представить нас друг другу. Возможно, в этом нет смысла, поскольку нас будут убивать одного за другим, пока не останется только один действующий чемпион. Ярость снова вспыхивает в моей груди, и я стискиваю зубы. Черт. Мне нужно взять под контроль свои эмоции. Дома худшее, с чем я сталкиваюсь, — это разнимать пьяные драки в баре, что в некотором роде забавно. Ночью, когда я брожу по улицам как Темная рука, не имеет значения, выходит ли наружу моя Фурия. Подонки, с которыми я расправляюсь, никогда не замечают моего приближения. Они не знают, кто их наказывает, просто у улиц Старого города есть защитник. Все здесь выводит меня из себя.
Или, может быть, я просто чертовски устала и проголодалась. Интересно, скоро ли подадут завтрак.
— Ладно. Все расходитесь по своим комнатам. — Билли прогоняет нас, и группа поворачивается и послушно направляется обратно в холл, где нам отведены комнаты.
Ни у кого больше нет вопросов? Например, когда завтрак? Есть ли мыло в душе? Потому что простое ополаскивание не очень — то поможет от моей вони. А насчет еды, когда мы ее получим? А одежда? Неужели я навсегда обречена на свои теперь уже запачканные шорты и пропотевшую майку?
Поскольку никто больше не спрашивает, я держу рот на замке и следую за всеми обратно по коридору, пока не достигаю комнаты, помеченной именем Ареса. Когда я поворачиваю ручку, она открывается. Значит, ключа нет. Фантастика.