— Неудивительно, что здесь так ужасно воняет. Здесь не только отбросы трущоб, но и гнилая сучья промежность, — огрызается Джейд.
Грир начинает смеяться, маниакальный звук, который режет мои вены острее ножа. — Ты так глубоко засунула свой нос в задницу Афродиты, что можешь учуять только ее дерьмо. Просто подсказка, оно пахнет не розами.
— Следи за собой, Грир, иначе люди начнут думать, что тебе нравится играться с грязью. Опустишься до того, чтобы защищать подобную дрянь, и все, что ты будешь делать, — это прозябать в страданиях. — Джейд вздергивает подбородок и, развернувшись на каблуках, покидает библиотеку, как надменная сука.
Возвращаясь к своему старому обычаю держаться от всего этого подальше, я поворачиваюсь обратно к книжным полкам, не обращая внимания на Грир. У нее другой план. Шелест ткани предупреждает меня о ее движении. Я вздыхаю и оборачиваюсь, наблюдая, как она пересекает комнату. Ее лицо лишено эмоций. Этому учат в учебных центрах?
Грир тоже не сняла майку и черные брюки. Ее каштановые волосы собраны сзади в высокий хвост. Сегодня никаких косичек. Она движется ко мне, пока не достигает кушетки цвета зелени и не прислоняется к подлокотнику.
— У тебя талант притягивать неприятности. — Грир скрещивает руки на груди и наклоняет голову, разглядывая меня.
— Я бы сказала, что у всех у нас он есть, поскольку мы чемпионы Олимпийских Игр.
— Да, но ты не готовилась к Играм. Тебя задержали во время рейда. — Она говорит это так, словно констатирует факт, но в ее прищуренных глазах таится множество вопросов. Ее поведение не угрожающее, скорее любопытное.
— Как и многих других. — Я скрещиваю руки на груди, повторяя ее позу.
— Которые не выдержали первоначального испытания.
Мы с Грир пристально смотрим друг на друга, ни один из нас не произносит того, что на самом деле вертится у нас на кончиках языков.
— Почему все знают, что я бедная и из дерьмового района? — Я прислоняюсь спиной к книжным полкам. Дерево давит мне между лопаток так, что мне до боли хочется расправить крылья. Они были спрятаны слишком долго.
— По той же причине, по которой у всех были машины, ожидавшие их перед первым испытанием. По той же причине у нас есть собственные телефоны и другие мелочи.
Я выдыхаю и зажимаю переносицу. У этих богатых придурков, наверное, есть досье на своих конкурентов. Вот откуда Престон и Джейд узнали о моих родителях. Честно говоря, мне стыдно, что это не пришло мне в голову раньше.
— А ты думаешь так же, как все остальные? Что я бедная маленькая девочка из трущоб, которая жаждет славы и богатства?
Грир встает, покусывая нижнюю губу, ее глаза устремлены в невидимую точку вдалеке, как будто она ищет правильный ответ. — Жрецы управляют учебными центрами. Ты знала об этом? Они чередуют свое время между инструктажем нас о том, как поклоняться богам и как стать смертоносным оружием. Им нравится учить, используя очищающую силу боли. — Грир улыбается, и в ее улыбке сквозит злоба. — Я думаю, что мы все пешки в игре, в которую никто не спрашивал, хотим ли мы играть. — Последнюю фразу Грир произносит шепотом, и мне интересно, заметила ли она камеры вокруг этого места? Я не видела ни одной в этой комнате, но это не значит, что их здесь нет.
Грир смотрит на меня еще мгновение, прежде чем повернуться и уйти. Я остаюсь одна в библиотеке, не понимая, являемся ли мы просто двумя незнакомцами, оказавшимися в ловушке общих обстоятельств, которые находятся вне нашего контроля. Или она оценивает конкурентов и дает мне понять, что не отступит.
ГЛАВА 25
О
статок дня я провожу в библиотеке, к счастью, в одиночестве. Зная, что в восемь должна быть на ужине, я даю себе достаточно времени, чтобы решить, куда пойти. Джаспер — первый, кого я встречаю в ротонде с мозаичным полом.
— Эй, знакомое лицо, которое не является дубликатом, трипликатом или как, черт возьми, это называется, когда девять человек имеют одно и то же лицо?
У меня вырывается смешок, и Джаспер ухмыляется, как будто знает, что я не собиралась отвечать. Он переоделся по местной моде, на нем белые льняные брюки с завязками и белая рубашка в тон. Его ноги босые, что кажется мне рискованным шагом. В любой момент на нас может свалиться еще одно испытание.