Женщина тянется через мое плечо, чтобы поставить бокалы. Ее рука так сильно дрожит, что я удивляюсь, как напитки еще не оказались у меня на коленях. Я беру стакан, пока он не упал, и смотрю на нее снизу вверх.
— Ты в порядке? — Тихо спрашиваю я, не желая оскорблять ее на глазах у Айанны и ее сестер.
У нее темные круги под глазами, а кожа болезненно бледная, из — за чего оливковые тона кажутся бледно — зеленоватыми. Она худая, и белки ее глаз имеют желтоватый оттенок. Она совсем нездорова.
Она бормочет извинения на английском с сильным акцентом и убегает, не ответив на мой вопрос. Мой взгляд падает на другого человека, оставляющего столовое серебро, и я нахожу, что он выглядит так же неважно. Не все официанты выглядят так, словно находятся на последних стадиях тяжелой болезни. Некоторые выглядят здоровыми. Возможно, грипп сильно поразил их. Несмотря на то, что сейчас лето.
Айанна встает во главе стола, ее сестры волочатся за ней, как волнистый хвост. — Пожалуйста, угощайтесь! Ешьте и пейте как следует.
— Вы не присоединитесь к нам? — Мне хочется зажать рот рукой, но я удерживаю ее, обхватив бокал с вином.
Голова Айанны наклоняется в сторону, и все восемь ее сестер делают то же самое каким — то причудливым синхронным движением. Ее глаза прикованы к моему лицу, и она тяжело выдыхает. На ее лице появляется улыбка, и она качает головой. — Мы с сестрами уже поели. С нашей стороны было бы неприлично вторгаться в ряды чемпионов.
Она выпрямляется и разворачивается на каблуках, идя по проходу, который образуют ее сестры, когда они расходятся посередине. Они пристраиваются за ней, как будто сами срежиссировали это движение.
— Это было совсем не жутко, — бормочет Нико, но достаточно громко, чтобы я услышала. А это значит, что камеры, вероятно, тоже это фиксируют.
Стол перед нами практически стонет под тяжестью еды. Здесь есть блюда с жареной курицей и овощами всех цветов радуги, названия большинства из которых я не знаю. Жареное мясо, нарезанное ломтиками на блюде, выглядит кровавым и неаппетитным, но Престон хватает огромный кусок и бросает его себе на тарелку. Здесь подают террины с супом, над которыми клубится пар. Миски, почти до краев наполненные жареным картофелем, корзиночки с хрустящими буханками хлеба и поднос с оливками, сыром и жирным на вид мясом стоят через каждые несколько футов.
Это самое вкусное блюдо, которое я когда — либо пробовала. Я подстраховываюсь и придерживаюсь того, что знаю. Я накладываю в свою тарелку курицу, картофель, немного овощей и большой кусок хлеба.
Пока все едят, в зале тихо, и меня это устраивает. Обычно между нами и Престоном, по крайней мере, есть буферная зона в виде другого стола, но он ближе, чем мне хотелось бы. Я предпочитаю воду и пропускаю вино. Понятия не имею, насколько крепкое вино, но последнее, что мне нужно, — это чтобы мои чувства каким — либо образом ослабли. Айанна и ее сестры утверждают, что мы здесь, чтобы отдохнуть и восстановить силы перед следующим испытанием. Но я ничему не доверяю в этом месте.
К тому времени, как я кладу вилку на чистую тарелку, я уже наелась. Надо было сменить брюки на эластичные с завязками на талии. Я готова вернуться в свою комнату, искупаться в своей огромной ванне, забаррикадировать дверь и хорошенько выспаться. Как раз в тот момент, когда я собираюсь перекинуть ногу через скамейку, возвращается Айанна со своей свитой.
— Хорошо, хорошо, — говорит она. — Надеюсь, все наелись досыта и получили удовольствие от ужина. — Она делает драматическую паузу, на ее губах появляется лукавая улыбка. — У меня и моих сестер есть для вас очень волнующее объявление.
Все за столом садятся прямее. Похоже, я не единственная, кто наелся. Сонный вид, который охватил всех нас, мгновенно исчез. В моем животе поселяется ужас, с которым трудно справиться, потому что он так полон еды. Еда, которая сейчас бурлит от беспокойства.
Сестры разделились, пройдя по обе стороны стола, чтобы раздать конверты каждому из нас. Это тот же тип бумаги, который нам выдали для первого испытания. Когда я переворачиваю конверт, я не могу разобрать, что запечатано восковой печатью на обратной стороне. Я прищуриваюсь на изображение, перемещая его взад — вперед, как будто оно может что — то показать. Все, что я вижу, — это куча закорючек.
— Да, все это очень волнующе. Не правда ли? — Айанна быстро и мягко хлопает в ладоши. — Мы позволим вам всем вернуться в свои комнаты на ночь. Я уверена, что вы устали после стольких напряженных дней. Завтрак будет завтра в восемь утра. Тогда мы будем ждать встречи со всеми вами.