Аид снова скрещивает руки на груди, рубашка натягивается на бицепсах. Он действительно дьявольски красив, пугающе и неприступно. — С тобой что — то не так.
Моя голова удивленно откидывается назад. Это не то, что я ожидала от него услышать, но он шокировал меня весь вечер. Зачем останавливаться сейчас?
— Хорошо. Конечно. Возможно, многое, но спасибо, что обратил на это внимание. — Я осознаю, что закрываюсь от других, и я не доверяю людям. Что я не могу сохранить растение живым, и у меня есть небольшая проблема с Фурией, которую я постоянно пытаюсь контролировать. И все же я не думала, что мы с Богом Подземного мира будем разбираться во всех моих ошибках сегодня ночью посреди леса.
Аид наклоняется вперед и вдыхает, отчего я уклоняюсь с его пути. Он и раньше так делал.
— Почему ты нюхаешь меня?
— Тебя отравили. — Он делает это заявление так, как будто я уже в курсе. Или что это не имеет большого значения.
Конечно, я быстро выздоравливаю, по крайней мере, нормально, но это не значит, что я не могу умереть. Я потираю порез на большом пальце, который все еще не затянулся.
— Что? — Слово вырывается пронзительным, высоким звуком, от которого Аид съеживается, а я закрываю рот.
Аид оглядывает лес, проводит руками по стволу дерева, прежде чем уставиться на какую — то точку, которую я не могу разглядеть вдалеке. — Ты знаешь, где находишься?
Теперь я начинаю задаваться вопросом, не был ли отравлен Аид. Неужели он думает, что у меня внезапно началась амнезия?
— Ну, мы на поляне. Разговариваем… — Мой голос замолкает, когда я в замешательстве наклоняю голову.
Аид закатывает глаза. Смотрит на меня. Это нереально. Он смотрит на меня таким же взглядом, каким разочарованный родитель смотрит на своего непослушного ребенка. — Я имею в виду, ты знаешь, куда они отвезли тебя для этого испытания?
— О. — Ладно, теперь я чувствую себя полной дурой. — Мы остановились в особняке вон там. Он принадлежит этим сестрам. Они действительно странные, и я думаю, что все они девятерняшки, или здесь замешана какая — то сумасшедшая генетика, потому что они практически идентичны.
Аид смотрит на меня, прежде чем его взгляд скользит за мое плечо, как будто он может видеть сквозь лес. — Я знаю, что эти Игры были смоделированы по образцу испытаний Геракла. Ты знаешь, с какими трудностями он столкнулся?
Мой мозг работает не на полной скорости. Это все, что я знаю. Я перебираю то, что знаю о Геракле и Аиде. Разве он не имел никакого отношения к Церберу? — Ты хочешь сказать, что я должна похитить Цербера?
Аид вздыхает, как будто кормит меня ответом с ложечки. — Ты в Лерне, Рен. Тебе это ни о чем не говорит?
Я чувствую себя ребенком, которого проверяют по вчерашнему домашнему заданию. Только я его не сделала, поэтому продолжаю предлагать то, что считаю правильным ответом, и мой учитель становится все более раздраженным. И все же я пытаюсь вспомнить, что, черт возьми, это был за подвиг в Лерне.
— Гидра? — Образ девятиглавого монстра из книги, которую я нашла вчера, всплывает в моей голове. Нет. Этого не может быть. Здесь нет гигантского змеиного монстра, который кормит нас ужином каждый вечер.
Аид кивает. — Ты знаешь, на что способна Гидра?
Я морщусь. — Получу ли я больше очков, если отвечу на все твои вопросы, или ты можешь просто ускорить процесс и рассказать мне?
Аид тяжело вздыхает. Интересно, сколько у меня осталось времени, прежде чем я ему надоем и он утащит мою душу в Подземный мир, чтобы запереть там. К счастью, у него, похоже, больше терпения, чем у меня. — У Гидры было девять голов. Если ты срежешь одну, на ее месте вырастут еще две, и ее дыхание тоже ядовито.
Девять голов. Ядовитое дыхание. Я тяжело сглатываю, усталость в моем теле и то, как я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на своих мыслях, становятся все более очевидными. — Они могут принимать человеческий облик?
— Если Посейдон наделит Гидру такой способностью, то безусловно. В конце концов, они его монстры.
Теперь моя очередь оглядываться через плечо, беспокойство пробегает по моей коже. Гнев быстро прогоняет это чувство, и я стискиваю челюсти. Айанна, ее сестры и боги — хуесосы, которые устраивают эти Игры, играют с нами. Засранцы.
— Что делает их яд? — Я зла, но чему мне удивляться? Весь смысл этих Игр в том, чтобы убить нас.
Аид стоит, широко расставив ноги, скрестив руки на груди, с серьезным лицом. — Они питаются твоей энергией. Их яд проникнет в твою кожу, проникнет в каждую частичку тебя, понемногу высасывая энергию, пока от тебя не останется ничего, кроме шелухи. Это будет в воздухе, которым ты дышишь; в пище, которую ты ешь. Ты не сможешь избежать этого, находясь в их доме.