разгромим! — слуге сказали.
И Весне все передали.
— Ладно, девку выпускайте,
за ворота провожайте.
А Наташа не идет.
— Нет, должна я наперед
все же с ней поговорить,
объяснить все, обсудить.
Почему она такая,
некрасивая и злая?
— Все от слез, переживаний,
от любовных то страданий, -
просто слуги отвечали.
— Мы и сами уж устали
нрав суровый выносить.
Тяжело с ней стало жить.
— Ну так что же вы стоите?
Быстро к ней меня ведите!
— Снова ты?! Ну что опять?!
— Дайте все мне рассказать!
Заболел Мороз Морозов.
И для жизни есть угроза.
— По заслугам он страдает.
Рада я, что умирает.
— Разве можно так, Весна?!
Ты ж была ему жена!
— Он предатель! Не прощу.
Жалость в сердце не впущу.
— Что же мне за наказание?
То предсмертное желание!
Хочет он с тобой проститься,
помириться, повиниться.
И тебя он не забыл,
и ничуть не разлюбил!
— Он и раньше не любил.
Развлекался и кутил,
изменял и предавал,
мое сердце убивал!
Я измучилась, устала.
Посмотри, какая стала!
Все стараниями его!
Я хочу лишь одного!
Навсегда его забыть,
не страдать и не любить!
— Значит, все еще ты любишь!
И себя ты только губишь.
Да и он всю жизнь терзался.
И забыться все старался.
— У него то получалось.
Слез уж больше не осталось.
— Что же делать? Вот беда!
Уж почтенны господа!
Все как дети, даже хуже!
Собирайся, едешь к мужу!
Вы страдали, вы любили
и меж тем людей губили!
Все, пора бы прекращать
и ошибки исправлять!
И Наташа рассердилась,
раскраснелась, горячилась.
Чуть в запале не забыла
про тряпицу. — Вот, просил он
передать. Возьми, открой.
Уж устала я с тобой.
Та взяла и развернула.
Тяжело она вздохнула.
Глаз туманится слезой.
— То цветок мой дорогой.
Неужели сохранил?
Неужели не забыл?
— Ну а я что говорила?
Так и сяк одно твердила!
Льются слезы на цветок.
Он понял свой лепесток.
И бутон сухой в руках
расцветает на глазах.
Свет идет из сердцевины.
И разгладились морщины.
Наливались щеки цветом.
И глаза горят рассветом.
Уж не тетка пред Наташей!
И она застыла даже,
рот раскрыв от удивления.
То небесное творение!
Солнце краше иль луна?
Краше всех была Весна!
Поднялась и распрямилась.
— На него я долго злилась.
Исцелил меня цветок,
нашей верности залог.
— Боже, как же ты красива!
Как могла ты быть ревнива?!
Хоть всю землю обойти,
тебя краше не найти!
— Похвала твоя забавна.
Что же, это очень славно,
пред ним предстать такой,
распрекрасной, молодой!
Да, поеду я к Морозу!
И вплела в прическу розу,
платье новое надела,
покружилась и пропела:
— Ладно уж, уговорили.
Не чужие все же были.
*
Мчатся сани через лес.
Тот от спячки вдруг воскрес.
Вдоль дороги птицы пели.
И кусты зазеленели.
Так Весну они встречают.
Путь ей солнце освещает.
И сугробы расступались.
Скоро в замок добирались.
И Наташа всех быстрей
выбиралась из саней.
И бежит она вперед:
— Жив еще? Еще нас ждет?!
— Жив. В постели он своей, -
отвечали слуги ей.
— Ох, Наташа, ты пришла!
Весть дурную принесла?
Вижу я, что ты одна.
Не простит меня жена.
Знать, угодно так судьбе.
Ничего, я рад тебе!
Ты пришла и хорошо,
а что было, то прошло.
— Значит, вот как, старый пень?!
Слезы лью я каждый день,
мчусь неведомо куда,
невзирая на года
зла, предательства и лжи!
Ну а ты себе лежишь!
И не думаешь встречать!
Как же это понимать?
Отошла от них Наташа.
Слова ей не дали даже.
— Ты пришла! — Хотел он встать.
— Дай скорей тебя обнять.
Еще краше и милей!
Тянет руки, губы к ней.
Только тут же побелел,
захрипел, позеленел.
На подушку он упал
и протяжно застонал.
— Ох, — Наташа подскочила.
— Вот теперь его простила, -
тихо молвила Весна.
— Ты иди. Ты не нужна.
Помогу, я знаю как.
Был всегда и есть дурак.
Сам себя и погубил,
потому что скверно жил.
То давно беда случилась.
Сердце льдом его покрылось.
— Что с ним? Он же не умрет?
— Раскололся в сердце лед.