Может быть, Шерлок не совсем прекращает думать во время секса, мелькнула смутная мысль; тот, определенно, прекрасно знал, чего хочет Джон, гораздо лучше, чем он сам это понимал. Джон подумал, что мог бы заниматься этим каждую ночь, всю свою жизнь. Шерлок Холмс — восхитительный, красивый, умный, высокородный Шерлок Холмс — стоит на коленях перед ним, погружая член Джона в свой рот. О, боже. Это ощущение его горячего жадного рта!.. Джон толкнулся снова, а затем просто не мог остановится; он ощущал как горло Шерлока сжимается вокруг него, чувствуя себя просто фантастически. В паху собирался знакомый жар, и он чуть отстранился. Вместо имени Шерлока из горла его вырвался сухой придушенный звук. Шерлок открыл рот, чтоб вдохнуть, и снова вобрал его член как можно глубже.
— Шерлок, — с трудом выговорил Джон. — О боже, Шерлок, я сейчас… — Тот снова вылизал чувствительное местечко, и Джон подался вперед, чувствуя, как изливается в этот удивительный рот. Он толкался в него снова и снова, а Шерлок облизывал и вбирал его в себя, задыхаясь, пока Джон, наконец, не нашел в себе силы отпрянуть, разбрызгав последние капли семени по лицу Шерлока. Потом опустился рядом с ним на колени и сказал, задыхаясь:
— О боже, ты… Прости…— Джон попытался вытереть его лицо, но Шерлок отвел его руку.
— Нет, — сказал тот. — Я хочу, чтобы это было на мне. Я хочу, чтобы это осталось. Я хочу пойти завтра на Даунинг-стрит вот так, чтобы он унюхал твой запах на мне и знал, что я твой.
Джон посмотрел на него: его растрепанные волосы, сияющие глаза, влажное лицо и припухший рот, и сказал:
— Боже мой, ты не можешь, я уже снова твердею от одного только взгляда на тебя.
— Хорошо, — довольно сказал Шерлок.
— Но, в любом случае, мы еще не закончили, — сказал Джон, поднял его и потащил в постель.
Джон быстро разделался со своей одеждой, всё равно он уже был наполовину раздет, а затем стащил всю одежду с Шерлока и подтолкнул его к кровати так, чтобы тот лег прямо на подушку.
— Тебе нравится, когда я трогаю тебя, помнишь? — сказал он, садясь на бедра Шерлока и скользя руками по его груди. Шерлок задрожал и начал выгибаться, пытаясь сильнее прижаться к телу Джона, но тот удерживал его бедра.
— Я буду касаться тебя и сделаю это так, что завтра ты будешь ни на что не способен. Каждый раз, когда ты пошевелишься, повернешься или сядешь, ты будешь вспоминать о моих руках на тебе. — Он взял кисть Шерлока и облизал его пальцы. — Я так это сделаю, что ты даже перо не сможешь взять, чтобы не стать тут же очень твердым. — Джон тщательно облизал каждый палец Шерлока, крепко прижимая его другой рукой за запястье к постели. Он провел кончиками пальцев по его горлу, и вновь по груди, лаская соски, которые уже затвердели маленькими бутонами, а затем потер их так, что Шерлок начал метаться под ним, и лизал их, пока тот не стал корчиться. — Каждый раз, когда ты будешь двигаться, — шептал он, — ты будешь чувствовать, как твоя рубашка касается тебя здесь и будешь вспоминать мои губы на своем теле.
Шерлок лежал, тяжело дыша, с широко распахнутыми глазами, зрачки стали широкими, взгляд безумным, когда Джон чуть приподнялся, чтобы поцеловать его в губы, скользя пальцами по длинному боку Шерлока к его бедрам и обратно. Шерлок попытался повернуться к нему, но Джон прижал его бедра к постели. Он проталкивал свой язык в его рот, жадно целовал его губы, слизывая с них свой собственный вкус и проталкивая свой язык дальше, стремясь вызвать у Шерлока свежие воспоминания о толстом члене Джона в его горле. — Всё, что ты завтра попробуешь, будет напоминать тебе обо мне, — властно сказал он, наслаждаясь дрожью, охватившей всё тело Шерлока.
Джон скользнул вниз и взял его за руки, мягко целуя нежную кожу на внутренней стороне запястий, а затем вытянул его руки над головой.
— Возьмись за изголовье. И не двигайся, пока не разрешу, — сказал он, и потянулся за мазью.
При первом прикосновении скользкой руки Джона к его члену, Шерлок застонал и попытался упереться ногами в кровать, чтобы выгнуться, но Джон мягко толкнул его обратно.
— Расставь ноги. Шире. Вот так. — Он уселся между ног Шерлока, проведя по ним медленным ласкающим движением вверх к бедрам, затем к маленькому отверстию между ним. Он потер своим пальцем там, очень легко, но Шерлок раздвинул ноги как можно шире и умоляюще застонал.
— Это мое, — напомнил ему Джон, скользнув кончиком смазанного пальца внутрь. О боже, там было так узко, гораздо уже, чем у бедного, постоянно используемого Тэдди. Джон не пытался продвинуться глубоко, просто поглаживал кончиком пальца колечко напряженных мускулов, пока не почувствовал, что Шерлок расслабился.
— Это мое. Однажды я засуну свой член в тебя. Только я. Никто больше так тебя не коснется, никогда. Я хочу, чтобы каждый раз, когда кто-то посмотрит на тебя и просто подумает о твоей заднице, ты вспоминал, кому она принадлежит. Вспоминал о моих пальцах внутри тебя, о моих руках на твоей коже, на твоем теле.
Джон обхватил своей скользкой рукой член Шерлока и легонько подвигал кулаком несколько раз, пока Шерлок не вцепился еще сильнее в изголовье кровати, корчась от усилий оставаться неподвижным.
— Вот так. Очень хорошо, — похвалил его Джон. — Оставайся так, а я о тебе позабочусь. — Он протолкнул палец глубже и потер гладкие стенки, отвлеченный на мгновение ощущением горячей гладкой кожи. С Тэдди он не обращал на это внимания или, может, был слишком пьян для этого, но Шерлок был таким нежным там, как горячий бархат, и когда Джон повернул руку, то почувствовал…
Шерлок вдруг застонал так, как Джон еще не слыхал, и буквально подскочил на кровати.
Джон испуганно взглянул на него, подумав, что причинил ему боль, но Шерлок сам толкнулся на его руку и попросил, задыхаясь:
— Сделай так еще раз, о боже мой, Джон, что ты только что сделал, пожалуйста…
Джон попробовал повращать своим пальцем, и вновь тронул то место, что опять заставило Шерлока выгнуть спину и застонать. Яркие пятна покрыли его бледные скулы. Джон смотрел, завороженный, медленно лаская член Шерлока и одновременно в том же ритме погружая свой палец глубже, каждый раз задевая тот чувствительный бугорок, который случайно обнаружил. Джон делал это медленно и тщательно, через какое-то время добавив второй палец, когда ощутил, что мышцы расслабились достаточно. Потребовалось не так много времени, чтоб дыхание Шерлока участилось, и тот весь застыл, а затем стал судорожно выдыхать:
— О-о, о-о, о-о… — Он замер, мышцы его конвульсивно дернулись, ритмично обхватывая пальцы Джона, глубоко погруженные в него, и излился в его руку.
Джон смотрел, абсолютно завороженный видом длинного изящного тела Шерлока, дрожащего под его руками. Он уже наполовину был возбужден от того, что касался его вот так, но видеть и чувствовать всё это было почти нестерпимым. Шерлок еще сжимался вокруг его пальцев, и Джон подумал, судорожно сглотнув, как было бы легко сейчас развести колени Шерлока и скользнуть в этот горячий расширенный вход…
Нет…нет…нет… — сказал он себе, неохотно вытаскивая пальцы и слезая с постели, чтобы найти тряпку.
Джону пришлось буквально отдирать застывшие пальцы Шерлока от изголовья кровати. Когда он нежно перевернул его на бок, Шерлок всё еще был неподвижен и настолько дезориентирован, что Джон стал беспокоиться, что причинил своими действиями непоправимый урон. Он лег рядом и нежно провел подушечками пальцев по тонкому лицу Шерлока, когда тот открыл затуманенные глаза.
— Ты такой красивый, — прошептал Джон. — Я так сильно люблю тебя.