Шерлок улыбнулся, прижимаясь лицом к рукам Джона.
— Мне кажется, тебе больше не нужно беспокоиться, о чем я думаю, — сонно сказал он. — Я больше ни о чем другом не смогу думать. Никогда.
Он вытянулся на кровати, все еще слегка дрожа, словно приходя в себя от шока. Джон с улыбкой наблюдал за ним. Шерлок выглядел как чья-то безумная мечта: растрепанные кудри, губы всё еще красные и припухшие, следы наслаждения Джона, подсыхавшие на лице.
— Ты знаешь, я ведь не имел в виду то, что сказал тогда, — проговорил Джон. — Это просто был хороший предлог, чтоб прижать тебя к стенке.
— Да? Конечно, я знал. — Шерлок всё еще говорил, словно был одурманен.
Если они не оденутся и не заберутся под одеяло в ближайшее время, подумал Джон, то уснут, и проснутся через несколько часов, полностью замерзшие.
— Я люблю тебя. Mein Geliebter, — прошептал Шерлок в шею Джона.
Тот крепко обнял его и зарылся носом в растрепанные кудряшки, ощущая, что любит его всем сердцем.
— Еще раз и с самого начала, — сказал Шерлок. — Всем нужно быть на месте точно в четверть девятого, когда я и Джон подъедем к Даунинг-стрит. Виггинс?
— Я с парнями на улице. Часть будет просить милостыню, остальные — просто толочься. — Виггинс был бледным и совершенно не располагающим к себе юношей, но в его запавших глазах были ум и хитринка, вызывавшие у Джона уважение. — Будем ждать сигнала. Третий этаж, третье окно справа, всё просто. Как увидим сигнал, тут же шум поднимем, и устроим на улице суету.
Стокер, актер, добавил:
— В этот момент актеры, переодетые студентами, начнут кричать: “Жгите министра! Смерть Мориарти! Sic semper tyrannis!” (лат. “Такова участь тиранов!”). Ну и всё остальное, что придет в голову. Те из нас, кто будет одет, как джентльмен, начнут выражать протест и требовать, чтоб полиция навела порядок, что будет знАком студентам, что им пора сматываться, а затем эта леди…— он отвесил легкий иронический поклон в сторону Ирэн, что была одета конюхом и сжимала в зубах трубку, — выйдет на сцену в последнем драматическом акте.
— Иными словами, я падаю замертво прямо на глазах у охраны, — сказала она.
— Затем мы все толпимся вокруг нее и мешаем что-то предпринять, в лучших традициях высшего класса.
— Потом в дело вступаю я, — добавил Виггинс, а вы, джентльмены, начнете кричать, что я обчистил ваши карманы. Охранники должны среагировать на это, а нам нужно будет смываться.
— И к этому времени вы, предположительно, уже достигнете того, чего ради всё это затевается, и огни рампы погаснут, — закончил Стокер.
— Именно, — сказал Шерлок, выглядя очень довольным. — Вы придете сюда в половине одиннадцатого, и мисс Адлер расплатится с вами.
— Если я восстану из мертвых, то, конечно же, — улыбнулась Ирэн.
Стокер и Виггинс допили свои пинты и откланялись. Ирэн присела рядом с Шерлоком, который мрачно уставился на свой полный бокал.
— Выше голову, Севен! Вы же просто творите чудеса, когда задумываете такие вещи. Всё пройдет как по маслу, вот увидите.
И сначала всё так и шло. Точно в двадцать минут девятого Джона и Шерлока сопроводили в частную гостиную Премьер-министра. Сердце юноши билось так сильно, что ему казалось, сэр Джеймс обязательно это услышит. Джон был с папкой бумаг, следом — Шерлок, с каким-то письмом.
На Джона сэр Джеймс почти не взглянул, просматривая документы возле камина, а когда закончил это, сказал Шерлоку:
— Вы от Фелпса, не так ли?
— Да, господин Премьер-министр, но он не посылал меня сегодня. Письмо — из Адмиралтейства, его велено вам передать, мне сказали, что это очень срочно и важно.
Сэр Джеймс взял письмо, вскрыл его и прочел. Глаза его сузились. Он встал и коротко сказал:
— Мне нужно перо, чтоб ответить. Ждите здесь, — и ушел, выйдя через боковую дверь, не оглянувшись. Шерлок бесшумно прыгнул к двери, чтобы успеть, до того как она закроется, сунуть между ней и проемом носок. Он быстро глянул через плечо на Джона и кивнул ему.
Джон кивнул в ответ и достал из кармана бумажный пакет, который бросил в огонь. Сначала ничего не происходило, но затем раздался громкий хлопок, и комната стала быстро наполняться густым черным дымом. Джон бросился к окну, широко распахнув его и три раза помахал платком, как и было условлено. Реакция последовала незамедлительно: послышался крик: “Пожар!”, “Горим!”, сразу подхваченный всей улицей. Гул всеобщего замешательства нарастал.
Тем временем, Шерлок, бесшумно и быстро, как кошка, отошел от двери — кажется, он увидел всё, что хотел: тайник, где спрятаны были документы. Накануне он обсуждал это с Джоном: при опасности люди бегут спасать, то, что им ценнее всего. Или что никогда не должно оказаться в чужих руках. И для их Премьера это, конечно, — те самые письма, в тайнике, о котором говорила Ирэн…
И, похоже, их ловушка сработала…
Джон, швырнув их “бомбу” в камин, отступил назад, чрезвычайно довольный собой, и внезапно понял, что не знает, что теперь делать дальше. Они как-то ни разу не коснулись этого в обсуждениях. Но ведь он же, определенно, не должен стоять, словно глупый гусак. Может быть, ему надо пытаться тушить пожар?
Джон с волнением огляделся и заметил стакан, стоявший рядом с креслом сэра Джэймса. Он плеснул на огонь, и тот сразу же вспыхнул ярким голубоватым пламенем. Джон ошеломленно моргнул: господи, да ведь это же не вода, сэр Джеймс пил бренди… и сейчас пойдет к черту весь план, потому что пожар начнется всерьез…
— Звонок! — крикнул Шерлок, выбегая стремительно в зал, завопив: — Пожар! Скорее, воды!
Точно. Звонок. Джон нашел его и дернул так сильно, что возможно, сорвал. Он развернулся и стал искать воду — чашку, кувшин, что угодно! Взгляд его упал на вазу ранних нарциссов, стоявшую на каменной полке. Он схватил ее и бросил в огонь, который сразу же зашипел и окутался облаком черного дыма. В воздухе запахло горелой травой.
— Что здесь происходит? — ледяным тоном произнес сэр Джэймс, останавливаясь в дверном проеме, когда рядом показался Шерлок с кувшином воды, за которым следовали две горничные с наполненными ведрами. Шерлок быстро вылил воду из кувшина на горящую массу в камине, и в воздух поднялся пепел.
— Мне так жаль, сэр, — сказал Джон, пугаясь пристального и холодного взгляда Премьера. — Я думаю… что… дымоход загорелся, сэр… я плеснул туда первое, что подвернулось под руку… и это было ваше брэнди, сэр. И всё запылало сильнее…
Сэр Джеймс бросил на него взгляд, в котором явно читалось, что лучше бы Джон сам прыгнул в костер, и избавил мир от своей глупости. Он без слов развернулся и захлопнул за собой дверь.
— Мне так жаль… оставим так окна, чтобы проветрилось? — спросил Джон у горничных. Шерлок быстро пнул его лодыжку, и Джон моргнул. Он забыл, что они договаривались вести себя так, как будто слуги невидимы.
— Хорошо, сэр, — сказала одна из горничных, застенчиво ему улыбнувшись. Он увидел, что под чепцом ее волосы ярко-рыжие, и это неожиданно напомнило ему об Эмми. — Мы их закроем потом.
Они ждали, и Джон ощущал себя очень неловко, пока девушки минут десять убирали весь беспорядок, а потом сэр Джеймс вошел, наконец, неся запечатанное письмо. Он передал его Шерлоку без единого слова, посмотрев на Джона как на отвратительное насекомое, которое каким-то образом забралось на его туфли, а затем отвернулся.
— Ты видел это? — почти не дыша, спросил Джон, когда они уже были в безопасном укрытии кэба.
— Всё чисто, — счастливо ответил Шерлок. — О, Джон, это было так умно с твоей стороны — выплеснуть в огонь бренди! Мориарти теперь ничего и не заподозрит, а дымовую бомбу полностью уберут горничные.
— Э-э, — пробормотал Джон, не желая сознаваться, как всё было на самом деле.
— Хочу, чтобы этот кэб ехал быстрее, — сказал Шерлок, нахмурясь. — Вид того, как ты поджигаешь камин, поджег и меня… Я хочу взять у тебя в рот сейчас же.