— Я тоже не могу вспомнить лица Эмми. Но она была рыженькой, ее волосы были очень мягкими и пушистыми. Я помню это. И еще я помню, как она смеялась. И… да, ты прав, мы привыкли спать вот так, и я помню, как она ощущалась рядом со мной. Когда она умерла, в моей постели словно бы появилась холодная большая дыра.
— А братьев у тебя нет.
— Был один. Но он родился мертвым.
Шерлок потянулся и переплел свои пальцы с пальцами Джона, а затем крепко прижал его руку к своей груди.
— Майкрофт слишком взрослый, чтоб быть правильным братом. Я буду твоим братом, а ты будешь моим.
— Хорошо, — сказал Джон, улыбаясь во влажные кудри Шерлока. — Братья.
Шерлок слегка повозился, устраиваясь поудобнее.
— Я должен предупредить тебя, что очень мало сплю.
— У меня были худшие соседи в кровати. Если я усну, то меня не разбудишь, если только ты снова не спрыгнешь на пол.
— Не спрыгну, — сказал Шерлок серьезно.
Кошка, очевидно, поняв, что Шерлок никуда не уйдет, взобралась на постель и обнюхала его. Джон почувствовал, как Шерлок тихо засмеялся, когда кошка деликатно коснулась его влажных волос мягкой лапой и решила, что это не то, что ей нравится. Она аккуратно пробралась по узкой кровати и устроилась позади колен Джона.
Братья, — подумал Джон, всё еще улыбаясь.
Он обнял теплое тело Шерлока и уснул.
— Что у вас там, милорд? — спросил Молодой Том. — Могу я помочь?
— Это для Джона, — сказал Шерлок, пыхтя.
Джон, услышав свое имя, выглянул из дверей, и увидел, что Шерлок несет коробку.
— Я хочу отнести это в твою комнату, хорошо?
— Я возьму ее, — сказал Джон больше для того, чтоб не видеть приподнятых в изумлении бровей Молодого Тома.
Он взял коробку из рук Шерлока, поднял ее на плечо и без особого труда поднялся по лестнице.
— Завтра вы возвращаетесь в Лондон, да? — услышал он позади себя голос Тома. — Наверное, ждете этого с нетерпением?
— Нисколько. Мне придется ходить на уроки танцев. Отец объявил мне это вчера.
— Но… Это хорошие новости. Вы сможете будущим летом научить танцам меня и Джона, а мы удивим девчонок. И все нам обзавидуются.
— Э-э, — сказал Шерлок с явным отвращением.
Джон скользнул вниз по лестнице.
— Идемте во двор, хорошо, лорд Шерлок? А я заскочу на кухню и возьму наш завтрак.
Миссис Грегсон уже приготовила его сумку, и та стояла на столе, раздаваясь вширь более, чем обычно.
— Я добавила вам угощений, так как это последняя ваша поездка… на какое-то время. — Она с теплотой улыбнулась Джону. — Угощение также и для тебя. В начале лета я подумала бы, что разделаться со своими обязанностями для тебя само по себе будет праздником. Но теперь я вижу, ты будешь скучать по этому, правда?
— Да, мэм, — сказал Джон. Даже самому себе он не хотел признаваться, насколько сильно он будет скучать. Не просто по их поездкам, которые были истинным удовольствием, но по Шерлоку. По возможности быть рядом с ним: разговаривать, смеяться, плавать в озере, спорить, ездить верхом. Спать. После той памятной грозы Шерлок прокрадывался в его комнату два-три раза в неделю и пролезал под руку Джона так тихо, что иногда тот даже не просыпался. И только наутро обнаруживал, что мягкие кудри Шерлока щекочут его щеку, а чистый сладкий запах клевера наполняет нос. Шерлок утверждал, что у него проблемы со сном, а рядом с Джоном он засыпает лучше, что, вероятно, было правдой, но Джон подозревал, что Шерлоку тоже нравится проводить ночь с ним рядом.
— Для него это тоже было полезно, — продолжала, тем временем, миссис Грегсон. — Ты на него хорошо влияешь. Он выглядит более счастливым, и не такой…
— Властный? — предположил Джон. — Капризный? Вспыльчивый?
— Скажем, не такой неугомонный.
— Джо-он! — послышался нетерпеливый крик со двора.
Джон закатил глаза:
— Ну, над этим, кажется, нужно еще поработать. — Он подхватил сумку и вышел во двор. — Подожди, не садись. Я хочу проверить подпругу.
— Том уже всё проверил. Я знаю, как садиться в седло, я делал это с тех пор, как мне исполнилось восемь!
— Хорошо, — сказал примирительно Джон, и все-таки проверил подпругу. — Всё в порядке, поехали. Я хочу узнать, что там в коробке. И еще я хочу кое-что рассказать тебе. Я вчера ходил в паб выпить пива…
— Почему? Почему ты туда ходил?
— Потому что у меня был выходной, Шерлок, — сказал терпеливо Джон. Еще у него вчера был день рождения, но Джон не стал это упоминать.
— Ну вот, Джон Колпеппер сказал Салли, что сегодня они собирают урожай хмеля. Другие говорили, что неделю еще подождут, так что он, вероятно, хочет продать свой товар подороже. Потому, если мы сегодня будем возле его фермы, ты сможешь взять образец.
— Здорово! Думал, мне хмельной травы не найти. Хотя с сидром мне вообще не везет. Пенси сказала, они будут готовить его уже после того, как мы уедем.
— Я могу взять для тебя немного выжимки, — сказал Джон. — Буду твоим помощником. Оставь мне немного своих конвертов и скажи мне, что там записать. Ты хотел бы сначала сухой образец?
— Да, наверное, так будет лучше, иначе он может сгнить. О, спасибо, Джон. Я оставлю тебе конвертов на случай, если ты найдешь еще что-нибудь интересное.
— Я не собираюсь раскапывать для тебя могилу, — предупредил его Джон. Он точно знал, что земля со свежей могилы все еще оставалось Святым Граалем для Шерлока.
— Я знаю, — вздохнул тот. — Может, я смогу нарыть это в Лондоне… Да шучу я! — поспешил он добавить, заметив, как потрясенно нахмурился Джон. — Давай к перекрестку, тогда мы срежем дорогу к полям Колпеппера.
Они ели свой завтрак – пироги и имбирное пиво, приготовленные миссис Грегсон, когда Джон вспомнил свой вопрос.
— Так что в той коробке?
— О, я почти забыл! Там всё, что нужно, чтобы писать мне письма. Я всё туда уложил: бумагу, марки и написал мой адрес.
— Я еще никогда не писал писем. Может, ты покажешь мне, как это делается?
— Хорошо. — Шерлок вырвал страницу из своего блокнота и стал быстро писать. — Мистер Брук хотел бы, чтобы я соблюдал все формальности, но мы с тобой братья, в конце концов, так что это неважно. Вот. — Он поднял бумагу и стал читать вслух: — «22 сентября, берег реки Шеррин, дорогому Джону… Видишь, адрес и дату нужно писать вот здесь, наверху… Дорогой Джон, меня охватывает печаль от нашей скорой разлуки. Я прошу тебя писать мне регулярно и собирать для меня интересные образцы, которые тебе попадутся. Напиши о своих успехах в чтении, а я обещаю найти для тебя хорошие книги в Лондоне. Искренне твой, Шерлок Холмс». Вот так. Но наши письма будут длиннее, конечно.
— Кажется, это не так уж и трудно, — согласился Джон, — Ты мне сообщишь о моих ошибках?
— А ты можешь представить, чтобы я от этого удержался?
— Нет, — улыбнулся Джон. — Шерлок, но та коробка казалась такой большой.
— Я хочу, чтобы ты писал мне часто.
— Обещаю. Но ты будешь не против, если я иногда и своим писать буду? Моей семье?
— Нет, конечно, пиши им. Только разве кто-то сможет прочесть твои письма? Разве что… муж твоей сестры?
— Нет, Шерлок, в моей деревне никто не умеет читать. Только владелец магазина и викарий, но он приезжает всего раз в две недели. Даже если б они и умели читать, я уверен, что Библия – единственная книга во всей деревне. Ближайший город находится от нас в восьми милях, и даже там никто в школу не ходит. Я отправлю письмо викарию, и он прочтет его моей матери и сестре, а потом напишет мне о новостях.
— Хорошо, — Шерлок отложил пирог и лег на траву. Он раскинул руки, подставив лицо слабым лучам осеннего солнца, и закрыл глаза. — Только если ты будешь писать мне чаще.
Джон смотрел на худенькое угловатое лицо, усыпанное веснушками, оставшимися с лета, и чувствовал в своем сердце боль неминуемой потери.