— Идиот, — бормотал потрясенно Джон, снял с себя носки и рубашку, натянул всё это на Шерлока, а затем прижал его к своей голой груди и закутался вместе с ним в одеяло, чтоб согреть мальчишку своим теплом. Шерлок только голову положил ему на плечо, вжавшись в ямку между ключицей и подбородком, и продолжая дрожать. Джон взглянул на его прозрачные веки, с просвечивающими венками, и слегка тряхнул его:
— Не засыпай. Поговори со мной. Знает кто-нибудь, что ты здесь?
— Да.
— Кто?
— Ты.
Джон вздохнул:
— И я очень этому рад, но вообще-то я о твоей семье говорил.
— О, нет.
Джон задумался о сложившейся ситуации. Прежде всего, Шерлока нужно было согреть, переодеть в сухую одежду и уложить в постель, обложив его всеми грелками, что нашлись бы Шерринфорд-холле, и напоив горячим. Затем нужно было сообщить о случившемся графу, где бы тот ни был. Но об этом пусть позаботится кто-то еще. И не в этот момент. Шерлок всё еще был таким замершим у Джона в руках, таким хрупким и невесомым — куда более легким, чем когда они виделись в прошлый раз. И больше всего сейчас Шерлок нуждался, чтобы Джон был с ним рядом.
— Я писал тебе, — сказал Шерлок, глаза его всё еще были закрыты. — Я написал сотни писем… И они их все у меня отобрали. Они рвали их, жгли, читали их вслух и смеялись. Они сказали, что я не должен писать тебе. Что это неправильно. Они говорили… — он еще сильней задрожал. — И твои письма тоже, я не мог даже перечитать их.
— Ничего, — сказал Джон с нежностью. — Я знал, что ты написал бы мне, если б мог.
Шерлок положил свою холодную руку на грудь Джона и сжал пальцы. Его тело постепенно расслаблялось в тепле их кокона, становясь тяжелее и мягче.
— Мы можем остаться здесь, у огня? Мы можем спать здесь?
— Нет, тебе нужно в дом. Лечь в постель, чтобы рядом — камин, и теплые одеяла, и бренди, и тогда мы сможем надеяться, что ты не погибнешь от пневмонии.
Шерлок открыл свои светлые, серо-голубые глаза.
— Но я хочу быть с тобой.
— Не сегодня, — сказал Джон твердо. — В любое другое время. Это же всего одна ночь. И ты знаешь, что я тут неподалеку.
Шерлок разочарованно выдохнул и снова закрыл глаза.
— Это было ужасно долго.
—Я знаю. Я тоже чувствовал это. — Джон помедлил, прежде чем решиться спросить:
— Там всё было настолько ужасно?
Тело Шерлока вновь задрожало, Джон подумал, что ему холодно, но затем Шерлок спрятал лицо в изгиб шеи Джона. Он тихо кивнул.
Джон прижался щекой к его спутанным волосам и крепко прижал его на один долгий миг. А потом он глубоко вздохнул, выпутавшись из цепких рук Шерлока, и устроил его у огня как можно ближе.
— Я пойду позову миссис Грегсон, — сказал он. — Сиди здесь и грейся.
Разумеется, началась невозможная суета. Половина Шерринфорд-холла была поднята на ноги, чтобы приготовить и согреть спальню юного лорда, и, в конце концов, один из лакеев перенес его в дом прямо в коконе из пяти одеял, даже в центре которых тот казался вымотанным до предела.
Джон взглянул на часы на стене, удивившись, что еще даже не было полночи.
— Я думал, уже скоро утро!
Миссис Грегсон с грустью посмотрела туда, где сушилась одежда Шерлока, и вздохнула:
— Кажется, что уже очень поздно, правда? Я хотела б сказать тебе, что завтра можно будет поспать, но нам нужно будет послать за доктором, а затем отправить сообщение в Лондон. Так что, думаю, долго отдыхать не придется.
— Всё в порядке, — ответил Джон.
Первое волнение улеглось, и он чувствовал, как в груди его нарастает радость. Шерлок — здесь, он вернулся в Шерринфорд-холл, домой. И он писал Джону. Он не сгинул среди туманов Лондона; он прошел пять миль под дождем и снегом, чтоб вернуться к нему. Джон не мог сдержать счастливой улыбки.
— Я не против. Я рад, что он возвратился домой, хотя не хотел бы оказаться поблизости, когда его светлость приедет.
— О, если бы это был мой сын, уверяю тебя, я бы сделала всё, чтоб такого больше не повторилось, — согласилась миссис Грегсон. Она замолчала и взглянула на Джона с выражением, которого он не мог понять. — Почему он сделал это, ты знаешь, Джон?
— Не совсем, — ответил он честно. — Кажется, другие мальчики издевались над ним, и, я думаю, что он просто не мог этого выносить.
Миссис Грегсон пристально на него посмотрела, маленькая морщинка залегла у ее добрых глаз, но затем она улыбнулась и сказала:
— Он не первый мальчик, который страдает, в первый раз оставляя дом, — сказала она. — Поверишь ли, Дэви целый месяц проплакал. Только не говори ему, что я рассказала тебе.
— Не скажу. Моя семья жила на землях Чейз-холла, когда я служил там. Так что приезд сюда стал для меня тем первым разом, когда я далеко от дома. Я не скажу, что плакал целый месяц, но мне потребовалось время, чтобы даже просто привыкнуть к моей комнате. — Джон с нежностью вспомнил ту рыжую кошку, что приходила к нему в гости по ночам. Она покинула его еще тем первым летом, когда убедилась, что Шерлок прочно обосновался в его комнате, и несколько месяцев назад произвела на свет огромный выводок бело-рыжих котят. Теперь они жили в дальнем углу большого амбара. — Но сейчас мне здесь нравится.
— Что ж, лучше тебе отправиться спать, или утром ты будешь сожалеть об этом. Доброй ночи, Джон.
— Доброй ночи.
Это, и правда, была добрая ночь. Холодная, морозная и очень ветреная, и в тоже время — самая лучшая ночь для Джона за многие месяцы.
К утру дождь сменился противным мокрым снегом. Джон натянул пальто поверх толстого свитера и поблагодарил небеса за то, что его вчерашние полуночные приключения позволили ему избежать казавшейся ужасной участи ехать сегодня в город. Доктор прибыл еще до того, как Джон закончил свой завтрак.
Но увиделись они позже.
— О, Джон, добрый день, — сказал доктор, когда Джон на двуколке подъехал к дому. — Как твоя голова?
— Прекрасно, спасибо, сэр. А как самочувствие лорда Шерлока?
— Удивительно, но вполне хорошее, — сказал доктор сухо. — Хотя мне не стоит жаловаться, бывали времена, когда именно он был тем моим пациентом, который приносил мне половину дохода. Ему следует остаться в постели сегодня, но я думаю, что с ним всё будет в порядке. Его легкие чистые, что является гораздо большей удачей, чем он заслуживает.
— Я рад это слышать, сэр, — с улыбкой ответил Джон.
Нэд возвратился из города, замерший, усталый, и привез телеграмму о том, что лорд Майкрофт прибудет поездом после обеда.
— Теперь твоя очередь ехать, Молодой Том, — сказал мистер Грегсон.
— Ну, это если поезд к нам сможет пробиться, — с надеждой ответил тот. — Вы только взгляните, что делается! Вот это снегопад! На санях нужно будет ехать.
Снег валил тяжелыми пушистыми хлопьями. Это было красиво, но не для грумов, коим приходилось в такую погоду прогуливать лошадей. К полудню снег полностью покрыл землю, и миссис Грегсон встревожено выглянула в окно.
— Надеюсь, с ними всё будет в порядке, — сказала она.
— Всё будет хорошо. Может, поезд просто задержится, — сказал мистер Грегсон.
К тому времени, когда со стола убирали после обеда, сани и седоки добрались до поместья, и Джон с Недом выскочили из дома, чтобы позаботиться о них, пока Молодой Том обогреется у огня.
— Это было ужасно, — сказал тот, весь дрожа и передавая парням уздечки. — Я ждал в той маленькой чайной, но та вскоре закрылась, да мне, в любом случае, надо было посмотреть, как там лошади, — сказал он. —Хотя лорд Майкрофт дал мне потом полкроны.
— Очень достойно с его стороны, — сказал Нэд. — Теперь ты можешь купить всем нам выпивку, когда мы, наконец, пойдем в паб.
— Быстрей иди к миссис Грегсон, там тепло, и переоденься в сухое, — сказал Джон. — Она говорит, что в ближайшие дни у огня обязательно кто-нибудь будет, так что там приготовлены одеяла, чтоб быстрее согреться.