Шерлок, тем временем, довольно неплохо проводил время в кладовых.
— Там огромные подвалы, — рассказывал он Джону. — Они довольно старые, старше, чем это здание; полагаю, здесь когда-то было аббатство. Некоторые из них отгорожены, но я думаю, что нашел способ туда пробраться. Жду возможности попробовать это.
— А что насчет украденной картошки?
— О, с этим я давно уже разобрался. Сейчас я пытаюсь придумать, как нам это использовать.
— Разве не надо рассказать об этом мистеру Темплу?
— Конечно, нет. Чем это поможет нам? Я пытаюсь разыскать то, что будет нам полезно.
Джон усмехнулся. Они прислонились к стене в зале, где только что закончился обед.
— Ну, расскажи мне тогда об этой картошке.
Шерлок выпрямился, довольный тем, что сейчас он поделится радостью от своих открытий и изысканий.
— О, ну там не только картошка была. Там было и многое другое, им даже удалось провернуть то, чего я пока не могу, — украсть джин.
— Но как?
— Большая часть работ на кухнях выполняется учениками, как я, у всех разная степень умений и опыта, и за ними наблюдают два младших работника, которые лишь недавно заняли эти должности.
— В больнице дела обстоят точно так же, — согласился Джон.
— За всем наблюдает Старый Петерс, который работает там, наверное, со времен Нормандского завоевания**, и который знает каждый дюйм кладовых. Но это не значит, что он знает и о подвалах, как я уже говорил. Он знает свою территорию так хорошо, что мне потребовалось целых три дня, чтоб понять, что он слеп! Он стоит у ворот во время каждой раздачи и считает продукты, которые поступили, он помнит все: где, что, когда и в каких количествах должно быть. Но вот чего он не может делать, так это читать приказы, которые подписывает.
— И что, неужели там никто не ворует? Может, нас обманывают поставщики?
— И да, и нет. Если я во всем разобрался за несколько дней, то любой из работников тоже мог это сделать, потому я сильно уверен, что двое из них тоже в деле — они могут следить за тем, чтоб число продуктов, которые Старый Петерс считает, соответствовало декларации, но отличалось от того, что им выдавали поставщики. Думаю, что излишек они отлично потом сбывают.
— И с джином они это делают?
— Нет, там всё хитрее. Школа заказывает довольно много джина, потому что мистер Темпль — алкоголик…
— Что, правда? — Джон думал, что все пьяницы должны быть похоже на его зятя, громогласного драчуна.
— Ну, это же очевидно. И многие из персонала тоже любят джин. Недавно заказ был увеличен, потому что мистер Темпль теперь больше пьет. Просто удивительно, Джон, чему можно научиться в кладовых. Мистер Гэмфилд, старший инспектор, забирает себе все банки с салом, которые отсылаются прямо в его комнату.
— Но зачем?
Шерлок некоторое время смотрел на него, прикусив губу, а затем сказал:
— Неважно. Так вот, о джине. Два работника берут джин, отливают половину в пустые бутылки и разводят водой, а затем отправляют их мистеру Темплу, как обычно, а тот пьет слишком сильно, чтобы заметить разницу. И он только увеличивает свои заказы джина. Затем они прячут напиток в особом месте, в той части подвала, которая не используется; там есть старый лаз, который выходит на реку. Я еще не видел этого, но, думаю, они делают это по ночам. Уверен, они продают джин продавцам, которые подплывают туда на лодке.
— Это довольно умно, — сказал Джон. — Так что тебя удерживает от того, чтобы это раскрыть? Или ты пытаешься придумать способ, как присвоить себе часть добычи, раз уж ты теперь входишь в преступную банду?
Джон шутил, но Шерлок не улыбнулся.
— Да, — ответил он. — Только нужно придумать, как это сделать без того, чтобы школу покидала картошка, масло и мясо. Джин — это одно, но я не хочу отбирать еду у голодных.
— Но почему просто не раскрыть их и не покончить с этим?
— Я думал об этом, — сказал медленно Шерлок. Он смотрел на комнату, полную мальчиков, но взгляд его был отдаленным. — И думал серьезно. Что я просто останусь здесь, до тех пор, пока я не стану взрослым, официально. А потом я мог бы уехать в Лондон и стать детективом. Теперь некому остановить меня. Я ведь никогда не стремился стать лордом Шерринфордом, и сейчас не хочу, хоть, конечно, мысль о том, им станет мой ничтожный кузен, вызывает у меня тошноту. Но я не могу бросить всё, за что отдали жизнь мой отец и Майкрофт. Не теперь, когда я столько видел и пережил. И когда я знаю, кто наши враги. Потому я должен остановить их — остановить Мориарти, — а для этого нам нужны деньги, чтоб потом сбежать и добраться до Франции, и это единственный способ, который я вижу пока, чтобы сделать это.
— Хорошо, — сказал Джон. Они помолчали минуту. — Я с тобой, что бы ни случилось, ты знаешь это.
— Да, — сказал Шерлок, глядя на Джона своими яркими пронзительно-голубыми глазами. — Я это знаю.
— А теперь расскажи мне о сале, я знаю, когда ты что-то скрываешь.
— Я не говорю тебе потому, что ты не хотел бы слышать об этом, — сказал юный лорд, избегая смотреть на него.
— Шерлок, — терпеливо ответил Джон. — Может, я сам решу, хочу я это знать, или нет?
— Изволь. Гэмфилд инспектирует спальни маленьких мальчиков. По ночам он их совращает, и ему нужно масло для смазывания.
— Ох, — выдохнул Джон. Ему очень не хотелось признать, но об этом он, действительно, предпочел бы не думать. Плохо было уже то, что старшие мальчики занимались этим, он слышал их по ночам, от этого было не укрыться, как бы крепко ни затыкал он уши. — Так поэтому Лео попросил тебя достать…
— Да.
Джон подумал немного, нахмурившись. Лео был самым мягким парнем из окружения Тэнка.
— Но это… я думал он не делает этого, потому что младшие мальчики не боятся его. Ведь они бы старались держатся подальше, если б он проделывал это с ними.
— Ну, конечно, они не боятся его, — Шерлок посмотрел на Джона так, как будто тот обвинил Лео в поджоге. — Он никому не делает больно.
— Но ведь ты только что сказал…
— О боже мой, ты настолько же слеп, как упрям? — фыркнул Шерлок, и, отвернувшись, торопливо ушел.
Джон чувствовал себя в полном замешательстве. Он посмотрел туда, где Лео сидел вместе с Пипом, еще одним членом шайки Тэнка, только не из ближнего, а дальнего круга, высоким молодым человеком с шоколадно-темными ласковыми глазами и приятной улыбкой. Когда Пип улыбался, на его щеках образовывались симпатичные ямочки. Он и сейчас улыбался, глядя на то, как Лео что-то говорит ему. Лео тоже улыбнулся в ответ, так, что его длинное лошадиное лицо преобразилось и стало даже красивым.
Джон моргнул. Неужели Шерлок имел в виду… а что он имел в виду?
Джон привык думать, что-то, что происходит между мужчинами, обязательно должно быть актом насилия. Он внимательно поглядывал на Лео и Пипа весь остаток вечера. Этой ночью Шерлок лег так, чтоб не касаться Джона, он лежал, отвернувшись, и натянутый как струна, а Джон слушал звуки, доносящиеся из стоящей неподалеку постели Пипа.
А они ведь другие, внезапно подумал он.
Звуки, которые он слышал, были не теми, которые раздаются, когда один из участников наслаждается, а второй страдает от боли. Звуки были настолько мягкими, что он едва мог расслышать их, но, определенно, он слышал в них нежность, а финальный довольный стон принадлежал явно Пипу.
Джон почувствовал, как пылают щеки, а кровать показалась вдруг слишком узкой. Он понял, что так же сильно пытается услышать хоть что-то, как раньше пытался этого избежать.
Пара неподалеку, определенно, целовалась. Через какое-то время он услышал, как Лео выскользнул из постели Пипа и отправился на свою кровать, которая, согласно иерархии спальни «В» располагалась дальше.
Стало тихо.
Джон лежал неподвижно, очень явственно осознавая присутствие Шерлока совсем рядом с ним, и тот тоже не спал…