— Ты работаешь больше, — ответил Шерлок, сваливая кусочек овоща обратно в тарелку Джона. — Я разберусь с этим завтра. Вообрази, на что будет похож обед во время поста!
К удивлению Джона, Шерлок действительно это сделал. К тому времени, как они легли спать, Эл и Норб исчезли, Эрни и Пип получили новое назначение, а нос и горло Джона горели от джина, который Шерлоку удалось пронести контрабандой и передать Тэнку для празднования.
— Завтра должны привезти картофель, — прошептал Шерлок с удовлетворением. Он пытался сложить себя, как китайскую головоломку, чтобы Джон мог обнять его целиком. — Не могу дождаться этого.
Джон устроился сзади него и обнял его тонкую талию одной рукой, прижавшись щекой к лопаткам Шерлока. Он попытался рукой и весом своего тела прижать Шерлока, чтобы тот перестал вертеться и лег спокойно.
— Ты слушаешь мое дыхание? — спросил Шерлок.
— М-м-м.
— И как оно? — в его голосе появились легкие нотки раздражения.
— Прекрасно, — Джон улыбнулся. И это было действительно так.
Внезапно он ощутил прилив счастья, и тот не имел ничего общего с выпитым джином. Несмотря на их тонкие одеяла и пустые желудки, то, что он лежал рядом с Шерлоком, который ощущался как шесть футов острых костистых локтей на этой узкой койке, и мог обнимать его, ощущая его глубокое и чистое от хрипов дыхание, делало Джона абсолютно довольным жизнью.
— Эта кровать, должно быть, даже меньше, чем та, что была у тебя дома, — проговорил Шерлок, снова начиная ворочаться.
— Ты поменьше крутись, а то она становится еще меньше, — сказал Джон. — Ты спал в моей кровати, после того, как вырос, всего один раз.
— Я знаю, что она была больше, — проворчал Шерлок, но перестал ворочаться. Через минуту он тихо сказал:
— Я скучаю по дому.
— Я тоже, — прошептал Джон.
— По туману в садах по утрам. Скучаю по лошадям, по тому, как они паслись там под солнцем. По конным прогулкам. По моей скрипке. По нашему озеру.
— А я скучаю по стряпне миссис Грегсон, — сказал Джон. — И по вечерам на кухне, особенно зимой. И по парням на конюшне, по тому, как мы вместе вычищали стойла. — Он подумал о Молодом Томе, Нэде и Дэви, и обо всех остальных. И это было очень грустно.
Шерлок совсем затих. Джон мог чувствовать и видеть всю глубину и силу его горя, тоски по семье, и он не знал, вынесет ли тот сейчас разговор о них, или, быть может, он думает о том, что странно говорить, что скучаешь по ним, когда видел их так редко.
— Я надеюсь, мистер Брук уехал в Европу, — сказал Шерлок тихо.
— Я уверен, что он так и сделал, — ответил Джон. Они никогда не говорили о мистере Бруке, или о том письме, что ему написали и, конечно, не получили ответа. Джон думал, что, вероятнее всего, мистер Брук был арестован, а, возможно, даже приговорен к смерти или брошен в тюрьму, но он никогда бы не сказал это Шерлоку. — Он мог уехать обратно в Мюнхен, он ведь знает там многих людей, и он хороший учитель, уверен, он нашел бы там работу.
Шерлок ничего не ответил на это, но его пальцы сжали руку Джона. Тот уже начинал засыпать, когда Шерлок внезапно сказал:
— Как только я продам первую бутылку вина, ты должен написать своей семье.
Джон моментально проснулся:
— А это безопасно?
— Я уверен, что люди Мориарти не следят за письмами твоей семье спустя столько времени. Если они вообще это делали. Но даже в этом случае ты должен сообщить им, что жив.
— Я не скажу о тебе ни слова и даже о том, где я, тоже не скажу, — пообещал Джон. — Но я хотел бы, чтобы они знали, что у меня всё в порядке. Уверен, что доктор Вудкорт даст мне немного бумаги, и я смогу попросить одного из санитаров отнести письмо на почту, как только у нас появятся деньги. Это будет недорого.
— Три недели, — сказал Шерлок. Он подтянул колени повыше, чтоб еще глубже залезть под руку Джона, но острые позвонки его спины уткнулись прямо тому в лицо. Джону удалось сдвинуться на пару дюймов, но он тут же почувствовал, что еще немного, и он свалится с кровати, так что он подтолкнул Шерлока, и теперь уже его колени оказались свисающими с края их узкого ложа.
— Я так упаду, — жалобно сказал Шерлок.
— Тогда опусти колени.
Но Шерлок упрямо ухватился за руку Джона и подтянул колени еще ближе к телу, так близко, что смог отпустить его руку и обхватить свои колени. Теперь под рукой Джона был весь Шерлок, свернувшийся клубочком, что по какой-то странной причине совсем не было так уж неудобно, как должно было быть. Он крепко обнял этот клубок из костей и снова прижался ухом к верхней части спины Шерлока, прислушиваясь к его дыханию и наслаждаясь отсутствием в нем хрипов, пока сон не сманил его, наконец.
— Ни в коем случае.
— Джо-о-н.
— Ах, оставь, пожалуйста! — сказал тот. — Что, если Эл и Норб обставляли свои дела вместе с Гризи, или как там его зовут? Им очень не понравится, если они увидят привязанным свой собственный шарф, так ведь? И что, ты думаешь, они сделают? Подойдут и скажут: “О, спасибо тебе, милый, за то, что прикрыл наш нелегальный бизнес”?
Шерлок пожал плечами:
— Если их всё равно уберут из кладовых, то почему нет?
— Ты идиот, — сказал Джон. — Вот почему тебе нужно сначала обсуждать такие вещи со мной. Я пойду с тобой, и точка.
— Но что если Минчин пойдет проверять спальни? Он, возможно, не заметит мое отсутствие, но он, определенно, заметит пустую кровать.
Минчин иногда совершал свои ужасные рейды по ночам, хотя обычно это происходило раньше, чем Шерлок планировал свою вылазку.
— Вот поэтому мы и остались на этой кровати рядом с дверью, хотя Тэнк предлагал нам одну из их кроватей. Минчин никогда не смотрит назад. Но если ты хочешь, мы можем попросить Эрни поспать там, пока нас не будет, он всегда жаловался на то, что Хорас…
Это было ошибкой. Шерлок смертельно побледнел и замер, взгляд его застыл.
— Нет. Я больше никогда, никогда не попрошу никого занять мое место, когда это опасно.
— Ясно, хорошо, ты прав. Извини. — Джон успокаивающе поднял руки. — Послушай, всё будет хорошо. Минчин никогда не приходит так поздно, он знает, что тогда уже никого ни на чем не поймает. Кроме того, подумай, как это ужасно утомительно – ждать в кладовых, а если я буду там, то ты сможешь показать мне тот потайной ход, ведущий в подвалы.
Это всё и решило.
В полночь оба они скорчились возле небольшого люка, наблюдая за тем, как одинокая лодка с фонарем на корме тихо подплывала всё ближе и ближе.
— Это он? — шепотом спросил Джон.
— Думаю, да, — Шерлок нахмурился, разглядывая лодку. — Я не видел ее в прошлый раз, но она определено двигалась тем же самым путем. Отойди немного назад.
Джон отступил на шаг – не слишком далеко, – наблюдая за тем, как Шерлок выпрямился во весь рост, пытаясь выглядеть представительней. Он поймал брошенную ему веревку и продел ее в железное кольцо у края лаза.
— Мистер Гриивз, — сказал он холодно.
Теперь Джон смог разглядеть человека в лодке, который бросил на Шерлока пристальный взгляд. У того были кустистые седые брови и длинные рыжие бакенбарды.
— Ты не Эл, — сказал он с подозрением.
— Эл и Норб занялись другими делами. Теперь я за всё отвечаю. Вы можете звать меня Севен. — Шерлок не делал ни малейшей попытки скрыть свой акцент, видимо, пытаясь использовать любое оружие из своего арсенала, чтобы выглядеть важным подпольным преступником, а не шестнадцатилетним сиротой.
— Но условия нашей сделки немного изменились. — Он протянул назад руку, и Джон аккуратно передал ему бутыль французского вина. — Вы найдете, что этот продукт неизмеримо ценнее джина.
Гривз поднял бутыль, чтобы рассмотреть ее при свете фонаря. Его брови приподнялись при виде этикетки, но сказал только:
— И это гораздо сложнее продать, я бы сказал. Я не торгую такими винами.
— Да, но я полагаю, что такой деловой человек, как вы, обладает множеством полезных знакомств, для которых найти покупателя будет не так уж сложно, — сказал Шерлок мягко.