— Рад, что ты вернулся, — сказал он тихо. — Как там Севен?
— Лучше, — ответил Джон осторожно.
— Хорошо. Вашу койку отдали новым мальчикам, и те, наконец, доломали ее, так что мы очистим для вас одну из наших, в углу. Севен может занять ее вместе с тобой, когда возвратится, или мы найдем для него другую, если он захочет отдельное место.
Джон прекрасно уловил в его голосе оттенок надежды.
— Он еще какое-то время пробудет в больнице, — сказал он, стараясь, чтобы Пип не почувствовал никакой враждебности. Хотя он не боялся, что тот разозлится, и уж точно бы Пип не бросил в них камень***… Но, похоже, если Шерлок считал их связь с Пипом всего лишь выдумкой, сам Пип явно на что-то надеялся. И сейчас в спальне «В» он был среди главных… Так что Джон не хотел наживать врага.
— Я ему передам. И спасибо тебе, что предоставил мне место.
На новой койке Джон чувствовал себя непривычно. Он скучал по той старой, качающейся и ветхой — та, казалось, хранит отпечаток присутствия Шерлока, даже если его не было рядом, а еще ему нравилось, что она возле самой двери. Сейчас же он ощущал себя у всех на виду. Он заметил, правда, что койки эти расположены так, что находятся немного поодаль от остальной части спальни. Он заметил также, что мальчики, определенно, нашли иной способ удовлетворить свои нужды, не такой рискованный, как акт содомии. Джон слышал множество характерных скрипов и приглушенных стонов. Не в силах противиться любопытству, он открыл глаза, приглядевшись в сумраке к мальчикам на соседней с ним койке. Они были полностью под одеялом и почти не двигались, но он понял, что один из них ласкает другого во всё возрастающем темпе, косясь украдкой на дверь, а второй лежит, запрокинув голову, застыв и сжав зубы.
Джон осторожно повернулся и зарылся лицом в подушку. С той ночи, как он обменялся с Шерлоком поцелуями, он, конечно же, больше не прикасался к нему таким образом.
В их палате всегда кто-то был, да и Шерлок был еще слишком болен, потому Джон просто не позволял своим мыслям заходить чересчур далеко. Но сейчас…
Как бы выглядел Шерлок, если б Джон коснулся его так? А как было бы это, если б Шерлок его потрогал?
Дрожь охватила его.
Пожелал бы этого Шерлок? Он позволил бы Джону…?
Он вдруг ощутил, что просто не может додумать эту мысль до конца. И что стал уже так возбужден, что это почти причиняло боль.
Он услышал, как мальчики рядом поменялись местами, и теперь дарит ласки тот, кто прежде их получал. И подумал, как было бы хорошо, если б длинные изящные пальцы… Черт, да если б любая рука… А затем до него дошло, что он сам… У него самого — две руки.
И, по правде сказать, что его удерживало бы теперь? Он уже и прелюбодействовал, и содомский грех совершил, и отчаянно жаждал сделать это снова… Коснуться себя по сравнению с этим казалось грехом совсем незначительным.
Чувствуя себя так, будто он совершает истинное преступление, Джон скользнул рукой под рубашку, обхватив свой уже возбужденный член. Это было… приятно. И что же дальше? Он попробовал повторить те движения, что ему удалось подглядеть, и начал скользить рукой вверх и вниз, в ритме вздохов, что еще долетали с соседней койки. Ощущения были невероятно приятными. Он попробовал это по-разному: сжимая кулак, расслабляя его, двигая им быстро, медленно, чередуя ритм, сжимая только головку, двигаясь к ней, затем от нее, лаская себя большим пальцем по кругу. Каждый мускул в его теле напрягся, а потом и расслабился, когда оргазм, наконец, охватил его, заставив, горячо и влажно, выплеснуться в свою ладонь.
Казалось, из тела вытащили все кости. Он лежал довольный, расслабленный и чуточку виноватый, а еще он чувствовал себя одиноким и очень, очень грязным — в буквальном смысле. Но прежде, чем что-нибудь мог предпринять, уже спал.
Джон теперь действительно отставал в учебе по сравнению с Майком, но каждое утро всё равно покидал их обходы, чтобы посвятить это время Шерлоку. Он не мог никому доверить помогать ему садиться, или, по прошествии времени, совершать прогулки по коридору.
— Тебе, правда, гораздо лучше Шерлок, смотри, как ты окреп, — ободряюще заметил Джон, помогая другу вновь улечься на койке. — И я думаю, что ты даже немного прибавил в весе. Твои локти уже не такие острые.
— Могу я теперь написать письмо Ирэн? — спросил немедленно Шерлок.
— На следующей неделе. Если сможешь подняться по лестнице, то тогда и письмо напишешь.
Ирэн в Эдинбурге, судя по всему, процветала. То есть, процветал ее магазин. Вот с ее контактами с оппозицией было сложнее, там ее не очень-то принимали, но Шерлок считал, это лишь потому, что некоторые мужчины не способны признать интеллект, когда тот воплощен в женской форме. В целом же, это не сильно его беспокоило. Они могли выполнить то, что задумали, и без помощи сил оппозиции, хотя та, конечно, была бы полезна.
Шерлок смог одолеть подъем по лестнице на шестой день, и с триумфом в глазах достал Библию, чтоб написать письмо. По натуре более осторожный, Джон позволил ему это сделать. С приходом зимы в больнице прибавилось пациентов, и если бы Шерлок от кого-нибудь заразился, для него это могло стать фатальным. И теперь, действительно, ему было бы безопаснее вне больницы, чем в ней.
Доктор Вудкорт был с этим согласен.
— Стивену действительно уже лучше, — сказал он как-то Джону во время обхода. — Полагаю, что он уже может вернуться в школу, если будет уверенность, что его не отправят работать в прачечные.
— Попасть на фабрику еще хуже! — воскликнул Джон.
— Это так, — кивнул доктор. — Полагаю, что напишу записку мистеру Брокльхерсту. Тем более, что именно он открыл переписку.
Эта новость заставила Джона нервничать, но он решил, что, в конце концов, это будет уже не так важно. Как только Ирэн получит письмо от Шерлока, она возвратится в Бластбурн и появится здесь, и тогда они просто сбегут из больницы, до того, как Шерлок вернется в школу. Тэнк был прав, говоря, что побег отсюда был гораздо легче побега из школы.
Но шли дни, а ответа Ирэн всё не было. Зато он пришел от мистера Брокльхерста.
— Хорошие новости, — сказал доктор Вудкорт, улыбаясь Шерлоку. — Я получил записку из Бартса в ответ на письмо, которое я направил директору. Похоже, после того, как ты оставил свой пост в кладовых, дела там пошли совсем плохо, так что даже начались проблемы с едой. Человек, отвечающий за кладовые, мистер Петерс, по-видимому, попросил директора возвратить тебя на прежнее место работы, и тот согласился. Мистер Брокльхерст пишет, что ты можешь выполнять свои обязанности в кладовых, как только вернешься, и что все они ждут твоего скорейшего выздоровления.
— Он должно быть действительно проголодался, — сказал Джон, не в силах сдержать улыбки.
— О, тот торговец картофелем, — сказал Шерлок нетерпеливо. — Я думал, что Эрни и Пип смогут справиться с ним, но, похоже, им это не удалось. Нужно будет с ними поговорить. В противном случае, Старый Петерс потеряет место, удивительно, как директор до сих пор его не уволил.
— Чувствуешь себя готовым вернуться? — спросил доктор Вудкорт.
Шерлок помедлил мгновение, и Джон понял, о чем тот думает. Было бы здорово задержаться в больнице как можно дольше, но теперь он ощущал свою ответственность перед Старым Петерсом.
— Когда вы посчитаете наилучшим, сэр, — сказал он, наконец.
— Ну, тогда давай остановимся на конце недели, — улыбаясь, ответил доктор.
— И никаких больше выглядываний в окна. Там сильный ветер, и сейчас все здания окутаны смогом.
— А когда это ты выглядывал из окон? — с подозрением спросил Джон, когда они остались одни.
Шерлок пожал плечами.
— Изучал, как часто по реке проплывают лодки и баржи. Это может нам пригодиться, если нам придется срочно бежать из школы. Что весьма вероятно, если ответ от Ирэн не придет через день или два.
— Может, нам попытаться сбежать прямо сейчас?