— Я расскажу тебе сказку, в которой один человек прогнал страх и зажег огонь в сердцах людей, — начала историю жена. — Это сказка об отваге и справедливости, ведь одно без другого не существует…
Слова ее текли, как горные реки, и успокаивали, как озерная гладь. Речь шла об искусном швейцарском стрелке, которому приказали стрелять из арбалета по яблоку со ста шагов. Только вот беда — яблоко было поставлено на голову его старшего сына. Однако не дрогнула рука рыжего Вильгельма. Сын выжил, а горец стал символом независимости Швейцарии…
Эван заснул, крепко прижимая к себе свой лук, а Полю Дюбуа в эту ночь не спалось. Он думал о том, что если влюбленный сын мясника действительно не убивал Фриду, то ее могли убить выстрелом через окно. Из арбалета… Только вот чем? В сердце Вампирши не было ни колов, ни стрел…
На следующее утро Дюбуа снова пошел к Клэр, чтобы расспросить про ее сына. Эван увязался за папой. Несмотря на солнце, на улице было очень холодно, но он гордо нес свой лук и играл в Вильгельма Телля.
— А Клэр сегодня не работает, — сказал хозяин кафе. — Ее позвал слуга госпожи Гиенхайм, чтобы она помогла убрать дом после того… Ну, после вчерашнего…
Полицейский нахмурился:
— Ясно. Жак, скажите, с тех пор как Клэр у вас работает, она получала новости о сыне?
— А откуда вы знаете? Я ведь никому ничего не говорил…
— Что?! Что знаю?
Жак отвел глаза в сторону — отнекиваться уже было поздно.
— Месяц назад Клэр получила весточку из Женевы, что ее сын умер от пневмонии. Она никому об этом не рассказывала, но я видел, как ее глаза опухли от слез. Не мог же я отправить ее обслуживать столики в таком виде! Отпустил домой, но перед этим заставил показать мне письмо. Она взяла с меня слово, что я никому об этом не скажу, но вы же из полиции…
— Спасибо, Жак. Вы очень помогли, — успокоил хозяина кафе Дюбуа. — Скажите, а что за высыпания у Клэр на руках?
— Какие высыпания? — удивился Жак. — Она пальцы дверью прищемила, а высыпаний у нее никаких нет.
— Какие пальцы она прищемила? Указательный и средний?
— Да, а как вы…
Дальше Дюбуа больше не стал слушать. Надо было торопиться. Выходя из кафе, он посмотрел на сына, который натягивал тетиву своего лука указательным и средним пальцем, и крикнул ему, чтобы тот возвращался к маме. Сам полицейский пошел к дому Вампирши. Чем же она стреляла? Чем?
Дюбуа перешел на бег и остановился только у дома Фриды. Огляделся. Что-то в нем было не так. Полицейский посмотрел на соседние дома, а потом снова на дом Вампирши… Вот оно! На доме не было ни одной сосульки. Пьер говорил, что снег с крыши раньше убирала Клэр… Значит, вот чем она зарядила свой арбалет! Заостренной сосулькой! А когда та вошла в тело, то растаяла, и никаких тебе следов орудия убийства…
Тем временем входная дверь отворилась, из дома с большой сумкой вышла Клэр. Их взгляды встретились. Клэр неловко кивнула, повернулась и собралась было уходить, однако Дюбуа рявкнул «Стоять!» — и Клэр застыла на пороге.
— Вы пришли меня арестовать, Дюбуа? — медленно проговорила она.
— Да, за убийство Фриды Гиенхайм.
Клэр быстро повернулась к двери. Дюбуа бросился к ней, но женщина вытащила из сумки ручной арбалет и направила ему в грудь. На этот раз оружие было заряжено настоящей стрелой, а не сосулькой. Дюбуа замер. До Клэр ему оставалось еще три метра.
— Вампирша украла у меня сына, Дюбуа… — сказала Клэр и сделала шаг вперед. — Он взял все мои сбережения и уехал в Швейцарию учиться на часовщика. Хотел стать таким же богатым, как когда-то старый Гиенхайм. Но не успел… А Фрида только смеялась… Я оказала вам услугу, Дюбуа! Вам не арестовывать меня нужно, а благодарить, что я освободила нашу деревню от этой заразы! Прочь с дороги, иначе я проколю ваш жирный живот! — До полицейского ей оставалось уже полтора метра.
Тут справа раздался свист, и Клэр что-то кольнуло в бок. Женщина вздрогнула и опустила голову. На земле лежала игрушечная деревянная стрела… Дюбуа выбил у Клэр арбалет и повалил ее на снег. Подбежавший Эван закричал:
— Ты не убьешь моего папу! Он под моей защитой!