Сеня наклонился и поднял с земли какую-то кастрюлю. В ней плотным комом на дне застыло что-то тестообразное. Сеня понюхал.
— Пахнет пельменями. Похоже, это орудие убийства! Тебе случайно не знакома эта кастрюля?
— Случайно нет. — Я все же пригляделась: зеленая эмалированная посудина, с отколотой эмалью у донышка. — Что ж я, кастрюли всех наших соседей помню! Дом, конечно, у нас маленький, но вот со студентами с первого этажа я еще не знакома, они недавно здесь квартиру сняли, в гости не приглашали.
— Ну что ж, придется сделать обход квартир.
Я в ужасе уставилась на него. Ну ладно, наш старый восьмиквартирный дом, который уже лет пять как обещали снести, можно обойти за полчаса. Но прямо рядом с нами год назад появился закрытый жилой комплекс. Такая стеклянная башня, возведенная по всем канонам новомодных веяний, квартир на двести. Кастрюля могла прилететь и оттуда. Если бросил ее чемпион по метанию диска.
Жильцы из башни пробирались на машинах в свой двор, скрывались в убежищах из стекла, дерева и пластика, а после наступления темноты даже носа не высовывали из-за занавесок. Видимо, думали, что в нашем обшарпанном домишке постройки середины прошлого века (ага, пленные немцы еще сооружали) живут только бомжи и бандиты. И наверняка они укрепились в своем мнении, когда с какого-то балкона украли сушилку для белья, вероятно, на металлолом. Вместе с гардеробом. Мы же за неделю эту башню не обойдем, да нам и не откроет никто.
— Думаю, все же нужно вызвать полицию!
— С ума сошла! Это, можно сказать, мое первое дело, а ты — полицию! Подруга называется! Я сам это дело раскрою, а им принесу на блюдечке с голубой каемочкой. Про меня еще сериал снимут! И в газетах напишут!
Сеня решительно зашагал к подъезду. Я засеменила за ним. Понятно, что сегодня на работу уже не попаду. Так и подарки пропали! Ну все, увольнения мне не избежать…
Только мы открыли дверь, как оттуда прямо на нас выскочила соседка тетя Зина.
— Аааа, вот у кого моя кастрюля! — заверещала она. — Не успеешь потерять свою вещь, как ее уже заграбастают!
Она вцепилась в кастрюлю, но Сеня был в другой весовой категории и уже целых полгода ходил в спортзал. Кастрюлю ему удалось отбить.
— Это не кастрюля, это улика и вещественное доказательство! — завопил Сеня, отпихивая тетю Зину и прикрывая кастрюлю своим телом.
— Какое такое вещественной доказательство? — тетя Зина отступила в недоумении.
— А вот такое! Этой кастрюлей человека убили! Вон за баком его труп!
Тетя Зина схватилась за сердце и села прямо в сугроб.
— Как?! Я же… там же не было никого! Я же… Я не хотела… убивать. Я по телефону с дочкой разговаривала, в Америке вечер сейчас, а в кастрюле пельмени варила. А дочка плакала… На мужа жаловалась, денег, жмот американский, не дает, выделяет на хозяйство копейки. Я ее утешала, домой звала… А пельмени… Когда вспомнила, они уже в ком слиплись. Я так разволновалась, а тут еще и это. Я кастрюлю в окно и швырнула…
Сеня мрачно покачал головой.
— Убийца найден, похоже, придется вызывать полицию.
— Сенечка, не губи! — зарыдала тетя Зина. — Я тебе взятку дам! Или проси, что хочешь!
— Где убийца? Кого убили? — раздался сзади хриплый голос. Мы подскочили от неожиданности. Я медленно обернулась. Сзади стоял наш дворник, дядя Юра. Заснеженный, с метлой в руке, ну чисто снеговик. И потирал рукой голову.
— Вон за баком мусорным, пойдемте, покажу. А это, — Сеня потряс кастрюлей, — орудие убийства. А это, — он показал на всхлипывающую тетю Зину, — убийца!
Дядя Юра пытался Сене что-то сказать, но тот его уже не слушал, а бежал к мусорным бакам.
— Вот, — зловеще произнес он и театрально вытянул руку.
Тетя Зина, пыхтевшая сзади, заглянула за бак.
— Сенечка, да там нет никого… — она растерянно развела руками.
— Как это нет? Только что был!
Сеня обежал вокруг контейнеров.
— А где же труп?! Мы же его видели…
— Да живой я! Я ж тебе сказать пытаюсь, — прохрипел дядя Юра. — Стою у бака, только собрался снег чистить, как — бац! По голове меня чем-то шарахнуло, я за бак и свалился. Снег холодный насыпал на лицо, пришел в себя, звал, звал хоть кого-нибудь, потом сам встать попытался. Башка теперь болит… Хорошо шапка у меня толстая. И голова крепкая…
— Юрочка, — зарыдала тетя Зина. — Милый мой, прости ты меня, дуру старую! Пойдем, я тебя пельменями накормлю, да еще и стопочку налью.
— Ну ты, Зина, даешь. Если так после каждой переваренной лапши из окна кастрюлями будешь кидаться… Я не знаю, кто тут живой останется.
— Да я ж расстроилась, из-за Лидки, ну ты знаешь, американец ейный… — они пошли к подъезду, поддерживая друг друга.