Четверной тулуп.
Роман зажмурился и отвернулся. Даша сделала абсолютно то же самое, при этом не видя, что Фролов так сделал. Яся сделала степ-аут, едва удержавшись от падения. Тулуп вполне мог оказаться недокрученным. И тогда его стоимость катилась вниз.
Яся прикусила губу, но сдержала эмоции в себе. Было ужасно. И прыжок, и настрой после этого. Она теряла баллы, которых и так не хватало до лидерства. Нужно было лучше катать короткую. Могла же спокойно набирать до 86 баллов за короткую, что же случилось в этот раз?..
Тройной лутц.
Тройной риттбергер.
Двойной тулуп.
И лишняя тройка в конце, которая получилась совершенно случайно. В общем, кривой выезд. На этом каскаде это не редкость, он ведь очень сложный. Но, в связи с предыдущим элементом… Грустно получалось.
Аня не думала, что уже победила. Она волновалась за Ясю, сжимаясь при каждом прыжке и помарочке. Болела всей душой и сердцем. Они не были подружками, не очень близко общались. Только спортивные отношения. Но, Аня сейчас болела так искренне, как только могла.
Четверной лутц.
— Недокрут, — сжал губы Ушаков, опуская глаза вниз. Не будет у неё золота.
Дальше дорожка шагов, которую оценили на второй уровень, вместо заявленного четвертого. Это всё. Она просто вышла уже обреченная на поражение.
Тройной лутц.
Вымученный, приземленный еле как. Ей не хватало высоты, ноги пришлось сложить неправильно.
No Time To Die. Но, так хочется.
— Даже сотни за технику не будет, — очень грустно произнёс Роман, поворачиваясь на Ушакова. И говоря, почти шепотом, — у Хромовой было 111.
Денис кивнул, прикрывая глаза. Сам все понимал и знал. Чуда не будет. Понимали почти все спортсмены, кто аплодировал Ярославе. Аплодировали с примесью отчаяния. И только самые преданные фанаты верили до конца.
Аня начинала понимать, что происходит и к чему это приведёт. Но, боялась быть самонадеянной. Тамара Львовна тоже держала себя в руках, но триумф был близок. Аня сидела как на иголках.
Лицо Яси после конца проката было чуть более живое, чем лицо Кристины. Но, она тоже все понимала и знала. Ошиблась. Несколько раз ошиблась, и сама в этом виновата. Она даже несколько раз кивнула сама себе. А затем, плевав на то, что её ещё раз объявляют, присела на корточки и коснулась льда.
— Спасибо, было классно, — прошептала Яся перед тем, как встать и сделать поклон.
— Моя хорошая, — Даша смотрела и тоже понимала. Яся пыталась. Но, увы.
Саша даже встал на аплодисментах. Еле как, едва ли не свалившись назад, но он стоял и аплодировал. Всё время после конца программы Яси. Когда её обнимали и успокаивали тренеры, хоть слёз не было. Когда она сидела в КиК. И даже когда в её глазах проблеснула надежда.
[2] YAROSLAVA KALININA, RUS SP [1]: 79.30. FP [2]: 175.69. TOTAL [2]: 254.99
Яся держалась изо всех сил, смотря на экран. Несколько секунд, а потом просто закрыла себе лицо игрушкой. Не хотела плакать на людях. Не хотела, чтобы эти эмоции видели. Она вторая. Серебро.
Саша просто не мог на это смотреть. Хотел сорваться, подойти. Но, не мог этого сделать. Ни физически, ни по правилам. Просто стоял и поддерживал как мог, аплодисментами.
Аня сидела на месте и не знала, что чувствовать. Рядом Кристина, которую только что сдвинули на бронзу. На экране плачет Яся. А она… она выиграла. Олимпиаду. Но, почему внутри пусто? Где счастье, радость, желание попрыгать и покричать?
— Иди сюда, — Тамара Львовна протянула к ней руки, привлекая к себе и обнимая. Аня с удовольствием обнялась, всё ещё пытаясь найти внутри отголоски счастья.
Пустота.
«Должна была выиграть Яся» сказала себе внутри Аня, поворачиваясь на экран. Ясе что-то говорил Денис Русланович, но она вообще не слушала. Другой Олимпиады не будет. Свой единственный шанс она упустила. Ровно как и Кристина.
— Крис… Ты была великолепна, — Аня не смогла просто так стоять. Сердце обливалось кровью от вида растерянной Кристины и она решила подойти, обнять, поздравить. Если её можно было с этим поздравить.
— Спасибо, — сухо ответила Виноградова, всё же обнимая Аню. Но, поздравлять ту не спешила. Именно в этот момент Аня поняла, что сейчас ей не будет рад никто.
Одна, когда вокруг столько эмоций. А она словно под защитой.
Впервые за три Олимпиады золото в женском одиночном завоевала не воспитанница штаба Ушакова. Анна Хромова стала Олимпийской Чемпионкой в свои шестнадцать лет, поставив мировой рекорд.
Ей было безумно тяжело. Нет, не добиться этого, хотя это тоже. Было тяжело стоять на пьедестале и улыбаться, когда в голове всплывали слёзы Яси и пустой взгляд Кристины. На шее была золотая медаль. Золотая медаль Олимпиады. А Аня вообще не осознавала, что она что-то значит! Не могла радоваться.
После награждения к Ярославе подошёл тот человек, которого она даже не могла ждать. Саша был горячим, у него снова поднялась температура, но он остался до самого конца.
Яся быстро оказалась в его тёплых, даже горячих из-за температуры, объятиях. Слёзы полились с новой силой.
— Тише, тише, — Саша шептал это, обнимая Ясю и поглаживая по спине, — Всё пройдёт, всё забудется. Твоё серебро с отблеском золота. Ты самая достойная из всех, кого я только знаю.
Он говорил это в маску, Яся не понимала половину слов. Но, это было и не важно. Просто успокаивающий шепот Суркова. Просто объятия. И наплевать ей сейчас, что она может заболеть. Ей уже не для чего быть здоровой.
Эмоции льются через край. Кроме слёз уже ничего не осталось. А в голове как на повторе фраза.
«Второе место — Ярослава Калинина».
Аня так и не решилась подойти к ней, чтобы поздравить. И извиниться.
Часть 19
Очередное падение.
И снова тяжело вставать. Снова всё плывет перед глазами. Голова раскалывается, кости ломит. Тяжелее только заходить на прыжки. Организм требовал отдыха и сна, а насильственные действия со стороны мозга не одобрял от слова совсем. И зачем нужно было выходить на лёд сейчас, когда всё так плохо?
До короткой программы мужчин два дня. Осталось три тренировки. Саше пришлось себя пересилить и выйти, потому что это был единственный приемлемый для него вариант. В другом варианте его снимали с соревнований и на лёд выходил Емельянов. Чтобы Саша не сомневался в действительности данного варианта — Петя был в Олимпийской деревне. Суркову не оставили выбора. Если он хочет выйти на Олимпиаду, он должен встать прямо сейчас. Наплевав на эти тридцать восемь градусов, что, собственно, уже не сорок, но всё равно неприятно.
Тимур, проезжающий рядом, может и чувствовал бы сочувствие к Саше, сам ведь понимал, каково это. Прошлая Олимпиада тоже прошла для него с температурой. Только вот, увы, у Тимура были другие заботы.
Саша не видел, насколько сегодня обматывался Тимур. Не одевались в одном месте. Видел только момент, когда Тимур снимал конёк, закатывал штанину на левой ноге, и чуть не кричал, когда массировал ногу. Она немела. Колено было обклеено тейпами, сама стопа, как обычно, в бинтах и тейпах. Для надежности. Обезболивающая мазь воняла на весь каток, несмотря на хорошее проветривание. В целом, и Саша, и Дима, привыкли к этому запаху. Успехом было то, что Тимур сегодня катал без пояса и без бинта на руке. Как жаль, что это ему не помогало.
Раз за разом Панкратов делал бабочки. Из удачных четверных пока был только сальхов. Последний четверной в его произвольной программе. По заявке, потому что без заявки Тимур собирался делать, естественно, больше. Пока что всё было не в его пользу.
Саша снова решил зайти на четверной. Хотя бы тулуп!
Тело совсем не хотело слушаться, дышать было тяжело. Иногда захватывал кашель. Но, нужно было терпеть.
Четверной тулуп.
Саша очень больно ударился бедром о лёд. Встал сразу же, но ещё долго потирал его рукой.
— Ань, ещё раз, — Денис Русланович сегодня был суров. Ни единого признака того, что он в принципе рад тут находиться, — Ты уверена в Саше? Почему у нас на льду спортсмен, который ничего не может сделать, а Петя у нас лежит в номере?