– Скорее одинокой… – от нахлынувших воспоминаний стало тяжело говорить.
***
– Спасите меня… Пожалуйста, – Дара спрятала лицо в подушку и закричала. Синтетический пух покорно впитал ее голос, не пропустив наружу ни одного всхлипа. Будет неудобно, если ее опять услышат.
Когда сил кричать не осталось, она села на кровати и, обхватив колени руками, медленно раскачивалась:
– Что я вообще делаю в этом чертовом городе?! – осипший шепот разносился по темной комнате. – Что я тут делаю, когда мои любимые, остались там?
Она приложила руку к стене, представляя, будто по ту сторону каменной перегородки находится дом. Охотск.
В комнате родителей все выглядело, как в день ее отъезда в Иркутск: привычная пыль на шкафу, на электронных обоях ее любимая семейная фотография: в ней она сидит на кресле с братиком на руках, а позади них стоит самый сильный и знающий человек в мире – ее папа и держит маму за талию. Свежие простыни пахли лимоном, а из вентиляции доносился такой родной шум.
– Знаешь, Артемка, мне снился сон, что, вы погибли, как только я уехала, и что теперь я одна.
– А вот и не правда, мы все в Охотске! – карапуз радостно прыгал на родительской кровати, смеясь и показывая сестре ладошки, перемазанные зеленой краской.
– Вот и я так думаю. А ну не прыгай, папа наругает! – Дара покачала головой для порядка. – Опять на стенах рисовал? Ну, что такое! Пошли ладошки отмывать, горе ты луковое.
Она хотела взять Артемку и отвести к раковине, но перед глазами зарябило:
– Ты же три месяца как погиб!.. – реальность по кирпичику прорывалась в видение. И когда оно рассеялось, Дара долго сидела в темноте и била ладонью по стене, будто это вернуло бы ее обратно в сон.
Она нащупала бегунок выключателя на стене и дернула его вверх. Холодный свет резанул глаза, привыкшие к темноте.
– Тринадцать дней… – безжизненно проговорила Дара. – Каждый день выдавали по одной для хорошего сна.
Она залезла рукой в шкафчик около кровати и достала зиплок, полный желтых таблеток с оттиском в виде "Ф". Высыпала их в руку, пересчитала – ровно тринадцать. Стакан воды приготовлен еще с вечера.
– А вдруг мало? Может, скопить еще пару для ровного числа? Да, подожду еще день, – Дара нервно посмеялась, уверенность в скорой развязке придала сил.
Желтые таблетки отправились ждать в шкафчик. Стакан выпал из дрожащих рук – разбился, вода разлилась по полу.
– Плевать, – она опустила ползунок, погружая комнату в привычную темноту. Дрожь постепенно отступала, уступая болезненной слабости, глаза слипались. – Скоро увидимся, любимые мои.
***
– Хотя нет, не одинокой. Я была глупой, – Дара не смогла заставить себя улыбнуться.
– Какой бы ты там ни была, сейчас ты будешь удивлена! – Аркус раскинул руки и шагнул навстречу открывшимся дверям.
– Что. Это, – забыв про приличия, она указала пальцем на огромную стеклянную башню. Переносной подъемный кран, вытянув шею во всю длину, держал у самого потолка стеклянную секцию, готовую занять место на вершине круглой башни.
– "Террариум", – гордо протянул Аркус.
– О… Он же метров шесть в высоту!
– Мне нужна большая герметичная камера. Думаю, десяти метров дубу будет достаточно на первый раз. Но мы еще посмотрим, – Аркус задумчиво почесал щетинистый подбородок. – Думаешь, мало?
"Куда вообще столько?! Будто за пару секунд здесь вырастет дерево в потолок", – Дара не сразу поняла, что думает вслух.
– Что-что? Здесь громко из-за станков. Повтори, – Аркус насупился.
– Я опять сморозила не то? Хотела сказать, что… Что… – Дара стыдливо опустила голову.
– Сказать что?
Если бы перед ней стоял кто угодно другой, то придумать убедительное оправдание не составило бы труда. А пока она обхватила одной рукой локоть другой и нервно бегала глазами по лаборатории.
Между станков сновали рабочие и готовили очередной сегмент для "террариума". Влада кричала им что-то, а затем выхватила у одного рабочего распылитель, и принялась сама обрызгивать края стеклянной секции. Невдалеке стояла Катерина, удовлетворенно кивая по ходу работы.
Пока Дара думала, объект ее размышлений развернулся и собрался уходить.
– Постойте. Я не в этом смысле!
Любознательные коллеги обернулись к источнику шума, и Дара съежилась, почувствовав на себе десятки взглядов.
– А в каком тогда смысле? – прищурился Аркус.
– Ну… Тут даже земли нет, да и удобрений куча понадобится! Правильно ведь?
– Удобрений? Верно мыслишь! – по выражению его лица Дара не могла сказать точно, поверил он или только притворяется. Зато остальные, дождавшись реакции начальника, вернулись к делам.