Поцелуи Паоло теперь имели цель. Его руки забрались под мягкий свитер, пальцы пробегали по коже. Полностью овладевая ее ртом, он проворно расстегнул бюстгальтер. Большие ладони легли ей на грудь, и все ее тело напряглось. Пальцы сжали сосок, заставив ее задохнуться.
Внезапно Изабелла поняла, что он намеревается взять ее прямо тут, в саду. Где — несмотря на семифутовые каменные стены — кто-нибудь может их увидеть. Слуги. Фотографы со специальной аппаратурой.
—Нет, — выдохнула она. — Не здесь.
—Здесь, — придержал он ее запястья. — Сейчас.
Помимо воли захваченная его порывом, в изумлении смотрела она ему в лицо. Он живой бог, подумалось ей. Суровый правитель дикого первобытного царства. Но за буйством и яркими красками его садов таились ловушки — ядовитые цветы и звери с острыми когтями. Беззаботная девушка забредет сюда и сгинет навеки. Ее съедят, уничтожат, и лишь цветы будут склоняться над ее костями.
И все же искушение велико...
—Мы не можем... — пыталась она вырваться, — не должны...
Паоло вставил колено между ее ног.
—Никто на свете не в силах нас остановить.
—Пусти.
Его пальцы нащупали грудь, накрыли ее.
—Ночью, в моем саду ты уже не чопорная принцесса. Ты — женщина. Моя женщина. — Он медленно опустил голову, целуя ее шею, заставляя все тело содрогаться от удовольствия. — Неужели ты, правда, хочешь вернуться на виллу? Спрятаться за закрытыми окнами и дверями? Задавить возгласы радости?
Ей даже думать об этом не хотелось.
—Да!
—Какую печальную жизнь ты ведешь, принцесса. Печальную, одинокую жизнь.
—Чего ты ждешь от меня? — воскликнула Изабелла, с силой вырывая руку из его железного захвата. — Признания, что мне не хватало тебя? Что десять лет я провела одна, ночь за ночью? Что ты остался единственным мужчиной, которому я отдавала себя?
Паоло ухватил ее за плечи.
—Это правда? Я единственный, кто спал с тобой?
—Иди к черту!
—Это правда?! — взревел он.
—Да!
Гнев придал ей сил. Вырвавшись, она помчалась через сад, прочь от виллы, спотыкаясь на каменистой тропе. Хотелось бежать подальше от его глаз. Паоло даже ощутил нечто вроде сочувствия. Жалость. Сам-то он проводил время с бесчисленными женщинами, а она обрекла себя на долю старой девы, горюя о единственном человеке, для нее недоступном.
Лестница спустилась к уединенному пляжу — белому песчаному островку, с трех сторон окруженному скалами, а с четвертой — морем. Изабелла подставила лицо лунному свету. Рев моря, набегающего на берег, вторил неистовому биению ее сердца.
—Изабелла!
Скинув туфли, она взяла их в руки, стараясь идти быстрее.
Паоло поймал ее.
— Не бойся, Изабелла, — хрипло сказал он. — Никогда не бойся. Я никому не позволю тебя обидеть. Если кто попробует, просто возьму за горло и утоплю в море.
Кто защитит меня от тебя самого, Паоло?
Он притянул ее к себе в объятия. Она хотела его каждой клеточкой тела, каждой каплей крови. Пусть придется заплатить ценой брака с Магнусом. Все потерять. Она не могла больше сражаться с ним. Просто утратила способность к сопротивлению.
И все равно, когда он обхватил руками ее талию, она затрепетала.
—Я боюсь.
—Ты со мной.
Вот это меня и пугает, хотелось сказать ей. Я боюсь отдать тебе все...
—Это пляж Анатолия. — Паоло взял туфли у нее из рук, позволив им по одной упасть вниз. — Слышала о нем?
Крики чаек над головой отражались от скал. Казалось, кто-то рыдает.
—Да. Русский богач потерял свою жену...
—Она умерла во время медового месяца. На следующий день он бросился со скалы.
—Не вынес жизни без нее...
Паоло снял с Изабеллы свитер, бросил его на песок.
—Любовь губительна, Изабелла. Ты спрашивала, почему я отказался от любви. Именно поэтому.
Я не буду тебя любить, отчаянно внушала она себе. Не буду.
Опустившись перед ней на колени, он бережно потянул ее юбку вниз, на бедра, к коленям, пока та не упала к ногам.
В одних шелковых трусиках и бюстгальтере, стоя на ветру среди залитого лунными лучами пляжа, Изабелла не чувствовала холода. Не с Паоло рядом. Даже в окружении давнишних привидений, под зловещими криками чаек ей было тепло, как в ясный солнечный день. Пока он с ней.
Паоло поднялся на ноги.
— Я любил всего раз, — тихо сказал он. — Лишь однажды.
Ее сердце трепетало, как крылья колибри.
Он медленно наклонился к ней. Начал целовать. И она отвечала на его поцелуи. Даже миллион, репортеров, бешено отщелкивающих снимки, не мог бы удержать ее сейчас.