— Может зайдём домой и всё обсудим? — закатив глаза, Макс развернул меня обратно и хлопнув по заднице направил в квартиру.
Я убежала на кухню в поисках вазы, но найдя только банку, налила в нее воды. Поставила букет на подоконник, пока ребята располагались.
— Я до сих пор не верю. Как удалось его освободить? — сияющими глазами смотрела на обоих. Они уселись на табуретки и улыбались.
— Ты помогла раскрыть преступление, Веснушка.
— Я? — изумилась.
— Именно, — усмехнулся Фролов. — Своими наблюдениями насчёт часов и брелка. Когда его дядя попросил бумагу на обыск, то патруль неожиданно подъехал к их домам. Оказывается, они соседи и найти улики не составило им труда. У Краснова нашли в шкафу, спрятанные окровавленные штаны и разбитые часы. А у Калининой немного покоцанную машину. Видать Пашка от паники врезался. Грозная под давлением полиции призналась, что Ева не лежала в больнице, а пряталась у нее. Липовая справка быстро подтвердилась, когда поехали узнавать у врача, который ей выписывал за нехилую сумму.
— Охренеть.
— Я тоже так подумал, когда Макс мне все рассказал. Могу я сходить в душ? — умоляюще простонал он.
— Конечно! Полотенце новое, так что пользуйся, — тепло улыбнулась ему и проследила за исчезнувшей фигурой.
— Я ему не сказал насчёт Вики, — Громов схватил меня за руку и развернувшись, усадил на колени. Его рука потянулась к шее и притянув к себе, поцеловал.
— Надеюсь, что он выдержит, — шептала между поцелуями. — Я кое-что нашла.
— И что же? — его губы исследовали мои плечи, открывая к ним доступ.
— Она уехала на поварские курсы, — застонала, запрокинув голову назад и схватилась за его плечи.
— Отличная новость. Прости, Веснушка, но сейчас у меня дикое желание и не соображающиеся мозги, — прорычал Макс у уха, вызвав во мне табун мурашек на спине.
— Тогда у тебя есть пятнадцать минут.
***
Я очень осторожно сообщила Игорю о том, что сделала Вика и пожалела об этом. Смотря ему в глаза, видела, как свет в них медленно угасал. Никому не позавидую и врагу не пожелаю смотреть на то, как у другого внутри все замирает и умирает одновременно. Фролов не выпускал бутылку из рук и запивал свои чувства алкоголем. Огромным количеством алкоголя. Постоянно бредил и задавал вопросы, уничтожал себя, убивался и ненавидел за то, что существует. Корил за поступки, которые не совершал.
— Почему? Почему, твою мать?
Грохот разбитой бутылки об пол. Макс подошёл к нему и схватив за плечо, повернул к себе.
— Спокойно. Ты пугаешь Соню. Пойдем поговорим, — кивнул в сторону двери на лестничную клетку. — Милая, мы отъедем ненадолго, окей?
— Хорошо, — смотрела на осколки перед собой. — Не задерживаетесь.
Три дня назад его мир рухнул. Игорь отвёз Милу к бабушке в деревню на все лето. Отчитал мать и успел подраться с отчимом. Приехал с разбитыми руками, но улыбался. А потом задал самый невинный вопрос, где же Покровская и получил жесточайший удар прямиком в сердце. Поначалу, он не поверил. Смеялся как безумный. Я тогда испугалась, что у него крыша поехала. Пришлось показать ему записку. Он сжал ее в своих пальцах с такой силой, словно готовый разорвать ее на куски. Тогда все и случилось. Его прорвало. Безумно и по-сумасшедшему. Бутылка за бутылкой. Бессонные ночи, попытки связаться, разбитый телефон в хлам. Громов купил ему замену и восстановил симку, потому что сестра здесь не при чем и терять с ней связь не стоило. Я надеялась, что он не позволит своим "демонам" захватить разум. Что одумается и придет в себя. Но чем дальше, тем хуже. Телефон оповестил об уведомлении. Я осторожно вытащила его из кармана домашних штанов и оцепенела на месте. "Со мной все в порядке. Вика.". Перечитала несколько раз прежде, чем набрать номер, с которого пришла смс. "Абонент временно недоступен. Перезвоните позднее." Чертова механическая женщина. Ещё раз. Ещё раз. И ещё раз. Везде одна и та же фраза. Но она жива. Я скатилась вниз на пол и прижала мобильник к груди. Жива. Все остальное неважно. Теперь нужно вернуть к жизни Игоря. Заставить его вновь задышать. Но как? Придя в чувство, убрала сотовый и начала собирать осколки. Он не идеален, и мы все это знаем. В мире вообще не бывает идеальных людей, но нас тянет друг к другу энергетическим магнитом. Мы все разные, но верим в то, что сердце не обманывает. У Вики и Игоря ещё не было шанса узнать друг друга. Они тянулись и отталкивали, прожигали, ревновали, шутили, но никогда не пытались. Что же их останавливало? Социальный статус? Деньги? Или страх? Почему люди бояться сделать этот первый шаг. И тут вспомнила себя с Громовым. Мы все боимся быть теми, кто мы есть. Боимся причинить боль, быть непонятыми, быть лишними в собственной семье, и быть слабыми. Но это и есть жизнь. Радоваться мелочам, рисковать, смеяться, плакать или злиться. Никто не в праве осуждать наши чувства, эмоции, и мысли. Улыбнувшись уголками губ, услышала звук открывающейся двери и побежала к ребятам. Громов пропустил Фролова вперёд. Он посмотрел на меня покрасневшими от слез глазами и отвернулся, словно ему стало стыдно. Я схватила его за плечи, намекая, чтобы он повернулся и сказала прямо в глаза:
— Борись за нее. Такой девушки больше нет на свете. Не упусти свой, чертов, шанс. Покажи ей себя настоящего.
— Ты рехнулась, Вишневская? — натянуто ухмыльнулся и вытер рукавом губы.
— Послушай меня внимательно, Фролов Игорь. Я знаю, где она.
Решимость моих слов отрезвила его. Макс смотрел на меня с неким восхищением. Высказала ему все то, что у меня кипело внутри:
— Хватит ныть, как мелкая девка. Возьми судьбу в свои руки и действуй. Как-то, однажды, один человек сказал мне: "Восстань птицей феникс". Вот и тебе пора вставать на ноги и лететь за ней, хоть на край света. Бери свои сжатые яйца и покажи, кто ты есть на самом деле.
Повисла тишина. Игорь смотрел на меня очень долго. Сердце билось где-то в горле, пульсируя со скоростью света. Упрямо смотрела в ответ и вот, он, тот самый щелчок, который я ждала. Огонёк всколыхнулся. В нем исчезала тьма.
— Где она?
Один вопрос, дающий надежду.
— Макс, поможем ему? — победно улыбнулась, подняв взгляд на него.
— Говори, что нужно, — подмигнул.
Я отправила его в гостиную, а сама рассказывала Громову насчёт поварских курсов. О программе, о билетах, о собеседовании. Фролов ходил по гостиной, потирая взволнованно шею.
— А если я не пройду?
— Пройдешь, — кивнула. — Давайте работать, ребята. У нас слишком мало времени.
Мы справились. Стоя в аэропорту, я смотрела на табло с рейсами и нервно сжимала платок. Рука Громова обнимала за талию, пока мы смотрели, как Фролов шел к стенду регистрации. Он смог.
— Чувствую себя купидоном, — всхлипнула, наблюдая за удаляющимся силуэтом.
— Ты веришь в любовь, не смотря на то, кто перед тобой, — Макс с любовью поцеловал меня в макушку. — Тебе все равно на статус. На веру. На все. Ты просто видишь душу человека. И это меня всегда восхищало.
— Надеюсь, что у него все получится, — вытерла платком слезы и счастливо улыбнулась.
— Теперь все зависит от него и от Вики, — губы смокнулись на лбу. — Пойдем. Он напишет, как самолёт тронется.
— Да.
Я в последний раз взглянула на проход и взяв за руку Макса, переплела наши пальцы.
— У нас много дел. Ты поедешь к матери? — шагая одним темпом, он вышел первым из раздвигающихся дверей аэропорта.
— Не знаю. Наверно. Мне страшно.
— Я буду с тобой, Веснушка, — сильнее сжал мою руку. — А потом мы отправимся в путешествие.
— Что? Куда? — растерялась.
— Туда, где начнем свою новую жизнь. Но сначала давай-ка съедим по нашему мороженому, — лукаво усмехнулся и подмигнул, усаживаясь за руль автомобиля.
Я рассмеялась, прыгая следом. Наша новая жизнь. Она ждёт и нам остаётся раскинуть руки навстречу приключениям.
— Я люблю тебя, Громов.
— А я люблю тебя, моя девочка. И всегда любил.
Его улыбка и озорные глаза. Вот, о чем я мечтала всю свою жизнь и никому не позволю ее разрушить.
КОНЕЦ