- Вытяни руки, - последовал очередной приказ. И вот уже она буквально растянута на гладком, нагревающимся от ее тела, дереве стола.
- Голову поверни налево, чтобы я видел твое лицо, - как только Забава выполнила указание, прозвучала следующая реплика, - стоп-слово "красный".
В её глазах появился страх. Они несколько раз обговаривали момент использования стоп-слова. Это значило, что будет что-то неприемлемое для нее или момент, когда она уже не сможет терпеть. Пока еще ни разу ей даже не приходило в голову подумать "желтый". А "красный"...
- Старайся дышать ровно, это тебе поможет, - последнее указание и...
Ягодицы обжигает плетка. Вроде не сильно, но как-то резко. Тепло разбегается по коже, и тут же следует удар с другой стороны. Больно, но терпеть можно. Забава сжимает зубы и пытается дышать ровно, но через некоторое время срывается на стон, когда хвосты всё настойчивей впиваются в кожу, то скользя, то яростно целуя уже разгоряченные ягодицы, оставляя затейливый рисунок сначала на белой, затем уже розовой коже. Из глаз текут слёзы, дыхание сбито криками, но она продолжает терпеть... еще немного и... Рука Господина вытирает слезы с её опухшего лица. Она закрывает глаза. Теперь закрывает, а не зажмуривается.
Шаги, щелчок и звон льда, через минуту холод приносит облегчение ее попе. Она по-прежнему распластана на столе, но даже жесткий край не причиняет дискомфорта. Забава тихо наслаждается: несмотря на то, что Господину пришлось ее наказать, он о ней заботится. Вот он развязывает ее, помогает подняться. Мокрое тело со звучным "чпоком" отлепляется от гладкой поверхности. Ноги почти не держат, но она старается не сильно наваливаться на Господина, который ближе к лестнице подхватывает ее на руки и несет в ее комнату.
После того как Морозко намазал многострадальную попу Забавы, поинтересовался:
- И зачем ты подвергла свою жизнь опасности?
- Я не...
- Не ври, - жестко перебил он ее.
- Хотела потренироваться, - прошептала Забава.
- Стремление похвально, но ты была обязана поставить меня в известность, - в голосе ни капли тепла.
- Я виновата, Господин.
- Мне важна твоя безопасность, - чуть потеплел тон.
- Простите, Господин.
- Каждое утро будешь меня будить, заодно и потренируешься.
- Да, Господин, - с облегчением произнесла Забава.
- Отдыхай. Завтра в 6, - Морозко поправил одеяло и оставил девушку одну.
Глава 5
Теперь распорядок дня немного поменялся, но это только еще больше нравилось Забаве. Наверно, только в утренние минуты Морозко был чуть более мягким и расслабленным. Она любила эти мгновения. Ей нравилось, как из-за ее губ и языка восстает его плоть, как гладкая головка скользит сначала по небу, затем глубже. Её не обижали его указания, как лучше сделать, ведь с каждым разом уже не ей надо было лучше стараться, а ему сдерживаться, чтобы продлить удовольствие. Удовольствие обоим.
А с какой нежностью и лаской, доводящей ее до сказочного головокружения, он оплетал ее веревками, делая из нее восхитительное произведение искусства: то в платье, то в ажурной вязи узлов.
И была еще близость. Не такая, как в первый раз. Другая. Более жесткая, подчиняющая, заставляющая хныкать от своей беспомощности и лелеять в душе восторг, от восхищения Господина, его властных рук, дарующих наслаждение на грани боли.
Была одна ситуация, заставившая ее напрячься, потому что ей казалось это дикостью, но она решила пока уступить, ведь она может в любой момент сказать: "Красный".
- Интересные игрушки, - хмыкнул Господин, заглядывая в ее планшетник. - Что-нибудь попробовать из этого хочешь?
У Забавы даже уши покраснели:
- Из этого нет, Господин.
- Вот и я женский страпон не оценю, да и мужской тоже, - он рукой прошелся по шейке девушки, скользнул по ключице, груди, перекатил между пальцами почти мгновенно сжавшийся сосок. - Но, кое-что мы можем попробовать. Встань около стола и обопрись на него.
Забава с предвкушением последовала указаниям. Что на этот раз придумал Господин? Звук выдвигаемого ящика, небольшое шебуршение. От предвкушения становится мокро между ног и всё больше оттопыривается попка с легким прогибом в спине. Пальцы Морозко прошлись по чуть выглядывающим внутренним половым губам, поиграли с клитором, неглубоко вошли во влагалище, собирая влагу, и двинулись к анусу. Забава непроизвольно сжала попку.
- Расслабься, - мягкий приказ.
И вот уже указательным пальцем он входит в нее, продолжая большим массировать маленькую сжавшуюся дырочку. Разве можно устоять уже перед двумя пальцами, добирающихся до волшебной точки, заставляющих сжиматься влагалище, хлюпающее все громче и громче. И уже не важно, что большой палец Господина чуть заходит в расслабляющуюся попку. Легкий дискомфорт не помеха накатывающему оргазму, когда внутренние мышцы с благодарностью обхватывают дающие наслаждение пальцы. Гортанный стон, и она расслаблено обмякает на столе. Пальцы Господина все еще находятся внутри, двигаясь медленно, как бы успокаивающе. В это время что-то твердое и скользкое уперлось в её анус, который Морозко перестал ласкать.
- Не напрягайся, - приказ.
И она постаралась довериться. Сантиметр за сантиметром, все шире и шире, до неприятного натяжения и... всё. Лишь не очень приятная заполненность. Теперь уже пальцы Господина были прижаты сквозь перегородку посторонним предметом. Движение за движением, толчок за толчком. И не может быть наслаждение столь всеобъемлющим, что коленки дрожат и подгибаются, а ты мысленно умоляешь не останавливаться, хотя сил уже не остается, чтобы держаться. И разрешение, чтобы вновь раствориться в ощущениях.
- Умничка, - похлопывание ладонью по отставленной попке, - отдохни несколько минут.
Морозко вышел, а Забава лишь поудобней устроилась на столе и сдвинула ноги. С каждым разом Господин открывал ей новые грани ощущений, раскачивая их как маятник от боли до оргазма, с каждым разом раздвигая рамки ее знаний, избавляя от неуверенности.
- Как ты? - Морозко вернулся и начал вытирать её между ног.
- Замечательно, Господин.
- Поднимайся.
Она с трудом поднялась со стола, всё еще чувствуя инородное тело внутри, и повернулась к нему лицом. Глаза были опущены, и она видела, как сильно топорщились брюки Морозко, его руку, лежащую на ремне. Какие еще нужны подсказки? Шаг и опускается на колени, чтобы проворно расстегнуть ему брюки и освободить возбужденную плоть. Это лишь малое, чем она может отблагодарить его за всё то, что он ей дает.
За ужином Морозко предупредил Забаву, что они завтра едут на выставку. Что за выставка - узнает на месте.
Забава переживала. Она ни разу не была на выставке, куда бы требовалась вечерняя прическа и специальный макияж, который обещал не стираться, даже если она будет заниматься спортом. Так пообещал ей стилист.
Одеваться под пристальным взглядом Господина ей было уже привычно. Даже льстил его одобрительный взгляд, когда она надевала бельё и чулки. Чёрное платье в пол с открытыми плечами было из тонкого трикотажа, обнимающего тело. Держалось оно лишь на верхней резинке.
- Кое-чего не хватает, - сказал Морозко и вышел.
Вернулся через несколько минут, держа в руке такую знакомую веревку. Забава удивилась, но постаралась не подать виду. Ей было сложно представить, как она в платье и на шпильках будет перемещаться со связанными руками, ведь на большее этого мотка веревки не хватит. Она робко протянула руки вперед, сомневаясь, угадала ли она, или надо было завести их за спину. Улыбка чуть тронула губы Господина, который провел веревками по ее рукам, груди, ключицам.