Наконец брелок нашёлся и я, отперев ворота, загнал машину во двор. Едва ли ни кубарем вывалился на свежий воздух и тут же вдохнул полной грудью, а после обошёл внедорожник и, распахнув дверцу со стороны пассажира, вытащил на улицу и эту овцу. Банка упала в снег, тут же завоняло маринадом. Девица почти не сопротивлялась. Полупьяная, впечаталась в меня и, задрав голову, глянула снизу вверх. Красивые у неё глаза, карие. Или это мне после водки кажется?
- Пошла, - подтолкнул я её к крыльцу.
Она, пошатываясь, пошла вперёд меня, так и сжимая в руке горлышко бутылки. Какое-то время я смотрел ей вслед, затем пошёл следом и только на крыльце понял, что обуви на ней нет. Идёт босиком по снегу… Тряхнул головой, но ноги этой идиотки так и остались голыми. Точно… Кажется, сапоги её остались на полу.
Поднявшись на крыльцо, я отпер дверь и пустил эту… как её там… Асю внутрь. Она зашла и встала, как вкопанная.
- Раздевайся, - бросил я, но когда обернулся, эта так и стояла, как вкопанная, только бутылку обхватила обеими руками и прижала к груди. Стоит и смотрит.
- Раздевайся! – рявкнул я громче.
Она отмерла, осмотрелась, поставила бутылку на стол и принялась расстёгивать пуговицы своего полушубка. Её тонкие пальцы скользили по меху, и я, чёрт её дери, не мог оторвать взгляда. Кожа у неё была бледная, и сквозь неё видно было синие венки. Этакая примадонна. Снежинки, успевшие упасть на её волосы и плечи, превратились в капельки воды. Расстегнувшись, она посмотрела на меня, словно понятия не имела, что дальше делать, и это меня окончательно взбесило. Я дёрнул шубку с её плеча, и она, покачнувшись, снова едва не упала мне в руки. Волосы её щекотнули мою руку, мягкость податливого женского тела в сочетании с прохладой короткого меха ударила в яйца желанием. Да пошло оно всё! Рыкнув, я швырнул бабу-дуру на тумбочку. Бутылка, покачнувшись, скатилась на пол, а я прижался к женским ягодицам пахом. Содрал с Аси полушубок и кинул его под ноги.
- Слава… - проскулила она, но я только сгрёб её длинные светлые волосы и дёрнул её. Не сильно – так, чтобы заткнулась. Уставился на наше отражение в зеркале. Смотрит своими большущими темными глазищами… Второй рукой я принялся задирать подол её платья. Задрал до спины, но отчего-то хотелось большего, и я снова потащил вверх. Отпустил волосы. Ася попыталась развернуться – я не удерживал. Теперь мы стояли лицом к лицу – она в одном только белье и драных колготках. Красивая, сука! Кажется, она мне про мужа и каких-то там детей втирала?! А тело, как у заправской бляди – грудь высокая, жопа, словно орех. Дёрнув ремень брюк, я снова схватил её за волосы. Жадно втиснул ей в рот язык, протолкнул до глотки. Она упёрлась мне руками в грудь, пискнула, но, поняв очевидное – всё будет так, как захочу я, оставила свои жалкие потуги. Сдалась, вот и умница. От неё пахло спиртом и морозом, и это заводило меня.
Смяв её рот, я принялся мять её грудь. Сдвинул с плеча лямку, кружево белья, обнажил соски. Чёрт! Член встал колом. Аж больно стало, до такой степени хотелось воткнуться в неё. Опустил руку ниже, разобрался с ширинкой, затем содрал с неё трусы и снова швырнул на тумбочку. И снова в зеркале отразились мы оба – эта – лохматая, растерянная, с красными губами, и я, нависший над ней. Недолго думая, я обшарил её бока, спину, надавил, чтобы опустилась ниже и резко подался вперёд. Ася выгнулась, закричала, у меня же из груди вырвался удовлетворённый стон. Ухватил её за крепкие бёдра и стал насаживать на себя. Тугая, чтоб её! Плохо её, видимо, муж трахал. Такую иметь надо во все дырки, да не по одному разу за ночь.
Пока я трахал её, она потихоньку поскуливала, потом, кажется, начала стонать. Потекла, сучка! Я невольно усмехнулся. И что строила из себя недотрогу? Глянул в зеркало – Ася, прикрыв глаза, покусывала губы. Не удержавшись, я вновь намотал на кулак её волосы и потянул назад. Хотелось увидеть её глаза. Хотелось ещё раз увидеть глаза Ксюхи – лживые, тёмно-карие, сучьи глаза… Но глаза Аси были другими. И смотрела она как-то иначе… Это вбросило в мою кровь порцию адреналина, разозлило и при этом успокоило. Ослабив хватку, я погладил Асю по ягодицам. Это другая женщина… Другая! Но как же она хороша… Склонившись к её затылку, я жадно, по животному вдохнул сладкий запах её духов. Шлёпнул по оттопыренному заду и прикусил мочку уха. Она вздрогнула. Тела наши шлёпались друг о друга, и я слышал, как Ася дышит. Трахать её мне нравилось, и дело было даже не в водке. Приподняв её, я накрыл ладонью её грудь, ущипнул сосок, погладил. Дрожит… И ведь не от страха дрожит. Размахнувшись бёдрами, я несколько раз вогнал в неё член до упора, и она вскрикнула.