А Уилл… Уилл снова видел тот день, ту кухню. Но на ней уже не было испуганной Эбигейл, не было истекающей кровью матери на пороге, только тот мужчина с крысиным лицом, который посягнул на его охотничьи угодья и темный демон за спиной, шепчущий искушающие слова звериным, урчащим голосом. И Уилл понял его, отбросив пистолет и разрывая жертву голыми руками, терзая ее плоть, пока кровь не оросила руки, стекая к локтям алыми бликами… Спазмы скрутили все его тело и Уилл протяжно закричал, выплескивая в этом звуке первобытное желание, удовольствие и удовлетворение.
Он замер на несколько секунд, приходя в себя, а затем в ужасе моргнул и вернулся в реальность, понимая, что это вовсе не кровь на его руках, а сперма, медленно стекающая по запястью. Собаки выли, вторя его громким стонам со своих лежанок, и Уилл снова прильнул к телефону ухом, радуясь, что Ганнибал не слышал его, ведь он все еще был на связи, все еще говорил.
— Смерть это интимный процесс, не стоит лишать свою жертву возможности последний раз взглянуть жизни в лицо, ведь когда свет меркнет в ее глазах, он только сильнее разгорается в твоих собственных. Я видел это в тот день, когда ты убил Гаррета Джейкоба Хоббса, Уилл. Ты был прекрасен. Забрызганный кровью, подобный древнему божеству, безжалостный в своей ярости, но абсолютно правый. Забрав его жизнь, ты свершил правосудие, Уилл, то самое, которое люди вершили тысячелетиями, до того, как мир избрал для себя вегетарианский закон. Если бы ты сделал это собственными руками…..ты бы… Ххаааааа.
Тихий выдох был единственным, что могло выдать Ганнибала, когда он неосмотрительно, но так сильно кончил во время личной беседы со своим пациентом.
— Уилл? Уилл, ты еще здесь?
— Эм… Да, — сопение, скрежет и парочка тихих проклятий, перемежаемые попытками успокоить собак.
— Что-то случилось, Уилл? Связь внезапно прервалась.
— Боюсь, что да. Вулф Трап далеко от вышек и порой связь сбоит, — соврал Грэм, надеясь, что Ганнибал не догадается, что односторонним образом связь пропадает только принудительно. — Ты издал странный звук, что-то случилось?
— О, нет, не беспокойся, Уилл, это глупости. Кажется, я замечтался и разлил виски, — гладко соврал Ганнибал, изучая стакан. Он не разлил виски, он долил туда лишнего, доктор оставался педантичным до конца, и, не желая пачкать костюм или, того хуже, обивку мебели, он кончил прямо в остатки виски.
— Прости, Ганнибал. Собаки нервничают, похоже, дело в полнолунии. – Уилл шумно вздохнул в трубке, звуча мягко и почти сонно. – Боюсь, я вынужден с тобой попрощаться.
Доброй ночи и с Рождеством.
Доктор Лектер улыбнулся телефону.
— Конечно, Уилл. С Рождеством и тебя. Доброй ночи.
***
Обоюдные вздохи уже отзвучали, все слова были уже сказаны, связь прервана, а полная луна все еще следила за ними своим круглым любопытным глазом. Уже ложась каждый в свою кровать, оба они в последний раз посмотрели на умытое прошедшим снегом небо, ощетинившееся звездами. И, заметив, как одна из звезд случайно оторвалась, прокатившись по небосводу, Ганнибал Лектер и Уилл Грэм загадали одно и то же желание.
========== 2. ==========
Медленно, но верно вечерело. Тусклый зимний свет, едва пробивавшийся сквозь плотные низкие облака, истаял, уступая место тьме. Мороз отступил, принеся с собой влажные порывы ветра пополам со снегом, запах хвои и скорого Сочельника. В одиноком доме среди полей призывно горел свет, окна ярко светились во тьме ночи, светильники горели даже при входе, над крыльцом, превращая дом в корабль, медленно плывущий сквозь туманную дымку усиливающегося снегопада. Вулф Трап и без того был тихим местом, а сегодня и вовсе словно весь вымер, за исключением разве что этого одинокого дома — маяка, сияющего в снежной тьме, да задремавшего у его крыльца автомобиля, намекающего на обитаемость этого медвежьего угла.
Ганнибал приехал еще засветло, проторив в снегу колею шипастыми зимними колесами своего бентли, он же оставил на нем первые следы, поднимаясь на крыльцо, чтобы наконец-то распахнуть дверь и выпустить собак, моментально бросившихся наружу.
Жизнерадостная свора рассыпалась по окрестностям меховыми комками, разбросав по свежему, белоснежному полотну цветочки следов. Лектер выгуливал и кормил их вчера, до отъезда домой, но ночной снегопад стер малейшие признаки его присутствия, кутая одинокий белый дом в зимнюю белизну, заставляя его сливаться с окружающим пространством. Уилл дал ему ключи и этим грех было не воспользоваться.
Ганнибал Лектер давно не верил в Рождественские чудеса или в Санта Клауса, он давно был большим мальчиком, да и вел себя не самым лучшим образом, а посему полагался лишь на себя, не ожидая подарков от судьбы. Но в этом году провидение явно хотело, чтобы он поверил в чудо. Джек, внезапно сообщивший, что Уилл должен поехать с ним на конференцию в Торонто, Алана, проинформировавшая, что улетает с Марго на Мальдивы, а потому не сможет кормить собак Уилла.
И сам Грэм, решивший, что раз уж уважаемый и занятой доктор Лектер оказывает ему услугу и кормит его собак, то он обязан угостить его в ответ ужином, прежде чем отпустить домой в рождественский сочельник — все это сложилось в идеальную комбинацию, о которой Ганнибал прежде не смел и мечтать. Сочельник, вечер накануне Рождества, который принято проводить в семье, он сможет совершенно легально и по приглашению провести в доме Уилла Грэма. Мечта, в которой Ганнибал боялся признаться даже себе, грозила стать реальностью сегодня же вечером.
Стараясь не предполагать лишнего и не строить особо восторженных планов, Ганнибал принялся распаковываться. Покупать ель в магазине не было смысла, Вулф Трап был окружен ими со всех сторон, а учитывая наличие в доме камина, где-то должен был обнаружиться и топор, чтобы срубить деревце, способное вместиться в скромном жилище профайлера. Оставив псов резвиться и вздымать снежную пыль лапами в погоне за белками, доктор ушел в дом, нагруженный пакетами.
Определенно, кухня Уилла не удовлетворяла всем его потребностям в технике и продуктах, поэтому большую часть Ганнибал взял с собой, понимая, что время изысков осталось позади, в его кухне, в его доме и на его столе. Сейчас он ступал на территорию Уилла, и, чтобы произвести хорошее впечатление, он должен был подстроиться под непритязательного профайлера и приготовить что-то, что будет отвечать его вкусу и при этом не выдаст, насколько сильно Лектер переживал по поводу грядущего ужина. Не хватало еще, чтобы Уилл решил, будто это свидание.
Выбрав нечто традиционное, Ганнибал приступил к готовке — он замариновал гуся, нарезал яблоки для фаршировки птицы и начинки штруделя, припустил картофель и нашинковал несколько заготовок для салата. Решив, что времени в запасе более чем достаточно, доктор Лектер ушел в сарай, чтобы среди удочек и старых поржавевших моторов найти искомый топор. Вопреки ожиданиям, топор оказался новый, блестящий и бритвенно острый, с отполированной до гладкости ручкой, выдающей частое использование.
Доктор хмыкнул, представив как Уилл снимает напряжение после их вечерних бесед, полных скрещенных напряженных взглядов, почти эротических намеков и двусмысленностей, старым проверенным методом — колкой дров. Прямо как Адриано Челентано в фильме «Укрощение строптивого».