Ганнибал несдержанно запустил руку в волосы Уилла, запрокидывая его лицо для поцелуев и немедленно ворвался в рот, обхватывая эрекцию Грэма рукой. Он тоже ощутил Уилла, больше не боясь, что тот отпрянет или отступит. Они ласкали друг друга в почти безумном исступлении, переходя от поцелуев к укусам, болезненно дергая за волосы и наступая на ноги, когда снова принимались шарить руками по обнаженному телу, не умея насытится, боясь, что миг истает и они не успеют познать все.
Желание разгоралось, словно пламя на сильном ветру, пока они подпитывали вожделение друг друга, закручивавшееся между ними петлей обратной связи, и в какой-то момент не стало Уилла Грэма и Ганнибала Лектера, остались только два тела, сплетенные и пылающие, словно жаркие угли камина у них за спиной.
Уилл не выдержал первым, он задрожал в умелых руках Лектера и болезненно вцепившись зубами ему в плечо, дернулся, изливаясь семенем на пальцы и на живот, орошая Ганнибала следами своего удовольствия, и протяжно, бессмысленно матерясь.
Доктор отстал на какие-то секунды, тихо захрипев на выдохе, он впечатал Уилла в себя, прижимаясь лицом к лицу, словно пытаясь вдавить его в себя, и тоже кончил, рассыпая белую росу своего тела по испачканному ковру, ногам, и сплетенным пальцам. У них ушло более минуты, чтобы вернуться с небес оргазма в дымную, разгромленную гостиную Грэма.
Собаки жалобно скулили на улице, просясь в тепло, и Уилл впервые на памяти Ганнибала не побежал открывать им дверь. Он поднял руку со следами спермы Лектера и задумчиво осмотрел ее, прежде чем провести мокрыми пальцами по губам и облизать один.
— Господи, Ганнибал! Она не горькая! — Уилл удивленно моргнул, — Я пробовал свою, чтобы понять… чтобы понять, чего ожидать, если решусь на минет. И это была жуткая гадость, а твоя совершенно нормального вкуса.
Ганнибал отступил на шаг, чтобы поднять рубашку и вытереть мокрые пятна, собаки скулили слишком раздражающе и он намеревался впустить их поскорее.
— Это результат сбалансированного питания, Уилл, не более. Ты то, что ты ешь, поэтому я так придирчив в отношении того, что попадает в мое тело.
***
Через десять минут они обрели почти пристойный вид, а еще через пятнадцать сидели на кухне у Уилла, пока Ганнибал, следуя инструкциям Грэма по укрощению его плиты, жарил парочку свежевырезанных стейков. Кажется, сегодня Фредди похудела еще как минимум на килограмм.
Уилл щурился, изучая фигуру Ганнибала сквозь рубиновую призму вина в своем бокале. К счастью, алкоголь, привезенный доктором, не пострадал.
— А я ведь уже слышал этот звук Ганнибал. Это твое «хаааа». — Уилл, задумался, перебирая воспоминания, пока не нашел нужное, — Ты выдохнул точно также в прошлое Рождество. Помнишь, мы говорили по телефону, просто так, без цели и без особой причины. Вероятно, нам обоим было скучно проводить такой вечер в одиночестве и мы заболтались чуть больше обычного. Тогда ты выдохнул точно так же — сбивчиво и протяжно, как будто проплыл несколько миль в быстром темпе. И ты сказал, что это ерунда… Ты дрочил тогда, ведь так?
Уилл прикусил губу, пытаясь скрыть удовлетворенную улыбку от того, что поймал доктора на горячем, а Ганнибал, ничуть не смущаясь, вернулся к столу со сковородой, выкладывая стейки на тарелки.
— Я мастурбировал, Уилл, к чему употреблять такие вульгарные выражения как «дрочил». Только не надо говорить, что твоя честь поругана, образ опорочен и теперь я, как честный человек, должен жениться, — Ганнибал занял свое место напротив Уилла и отсалютовал бокалом, прежде чем оценить аромат и сделать первый глоток, — Ведь, если говорить откровенно, у тебя тоже не отключился динамик, ты выключил его намеренно, потому что занимался тем же самым, но, в отличие от меня, ты в момент завершения процесса куда более шумный. Как думаешь, мне стоит требовать сатисфакции?
— Я не думаю, я абсолютно уверен. — Уилл рассмеялся, и тронул босую ногу Ганнибала под столом собственной голой ступней.
Той ночью Ганнибал никуда уже не уехал.
Утром дом сыто щурился многочисленными окнами, встречая рассвет, а в его глубине на разворошенной постели мирно спали два человека.
Что ж… Дому больше не стоило роптать и пытаться выпихнуть из своих недр незадачливого доктора. Чуть позже, днем, когда белые просторы свежевыпавшего снега расчертили гирлянды следов двух людей и многочисленных собачьих лап, а перед домом возникли два снеговика, бывшие при жизни Беделией дю Морье и Фредди Лаундс, дом и вовсе удовлетворенно пыхнул трубой, принимая эти изменения.
Такова уж участь дома, согревать своим теплом тех, кто не побоялся ступить под его сень.
[1] (устар.) пещера.
[2] Убежище преступников и развратников,
притон.
========== 3. ==========
Уилл стоял у широкого окна в гостиной Лектера и любовался снегом.
Не сказать, чтобы холод был таким уж редким гостем в Балтиморе, но третье снежное Рождество подряд было настоящим подарком для местных жителей. Грэм с улыбкой на губах наблюдал за тем, как пухлые снежные шмели кружатся в голубоватых сумерках, медленно оседая на дорожку. Вот он — великий уравнитель. Не пройдет и часа, как снежное покрывало покроет мир, скрывая от прохожих твое благосостояние, ведь совершенно не важно что там под слоем льда — дорогой клинкерный кирпич или простой песок, поскользнувшись на нем, навернешься ты одинаково.
— Жаль, что мы дотянули с украшением дома до самого праздника, ты же знаешь, не в моих правилах откладывать все на последнюю минуту, — посетовал Ганнибал, торопливо входя в помещение с увесистыми коробками елочных игрушек.
Само собой, коробки были идеально и безупречно аккуратными, без единой пылинки. Честно говоря, Уилл никогда не видел, чтобы кто-то хранил так бережно то, что достается всего раз в год. Обычно рождественские украшения, как и елка, пылились где-нибудь на чердаке, медленно зарастая паутиной…
На секунду Уилл задумался о чердаке дома Лектера. Вероятно, и там он поддерживал абсолютную стерильность. Стоило проверить при случае. Прошел уже год, а он до сих пор еще ни разу там не был. Впрочем, когда он бывал у доктора, они обычно проводили большую часть времени в его звуконепроницаемом подвале, развлекаясь с очередным гостем.
Но сейчас его больше волновал сам Ганнибал, а не его дом. Он стоял рядом с елкой, в дурацком рождественском свитере, который накануне ему купил Уилл и выглядел до неприличия домашним. По правде говоря, Уилл купил два свитера с одинаковыми рисунками. И сейчас они оба были одеты в них, отчего смотрелись как одна из тех сентиментальных влюбленных парочек, которые Уилл обычно сам и высмеивал.
— Я просто хотел украсить елку одетым в рождественский свитер.
— Но зачем было обряжать в него меня? — Ганнибал поставил коробки на стол рядом с елкой и скептически осмотрел упомянутую одёжку. — Мало того, что на нем изображен совершенно банальный мотив, так еще и качество оставляет желать лучшего. У Санта Клауса треугольное лицо, а «Счастливого Рождества» вообще написано с ошибкой. К тому же, тебя обманули, в составе этого изделия нет кашемира. Нам следует навестить продавца, который продал тебе… ЭТО.
Уилл хотел было сказать, что купил оба свитера в соседнем Волмарте, но побоялся, что Ганнибал тогда вообще немедленно его снимет, особенно когда поймет, что то, что сейчас надето прямо на голую кожу, валялось в металлической корзине у касс, и было ощупано минимум сотней рук. Поэтому он поспешил вернуться на безопасную почву.
— Затем, что это наше первое Рождество вместе и я хотел, чтобы все было правильно. К тому же, ты сам говорил, что я должен реализовывать детские желания и фантазии, чтобы повысить свою самооценку. Так что просто поддержи меня. — Уилл нахмурился и открыл верхнюю коробку, заглядывая внутрь. Ну само собой, один шар в ней стоил больше, чем оба их свитера. — Хорошо, что здесь нет Эбигейл, она бы сделала кучу фотографий и половина из них оказалась бы в инстаграме еще до полуночи. А еще она дразнила бы нас старомодными…