Кот облокотился на стол, подпер голову:
— Ох, беда. Ни таланта, ни денег, помрешь ведь через неделю. А они опять скажут, что это я виноват! Нет, если подумать, то делать тебя героем — вовсе не разумное решение! Это уж не говоря о… — рассуждал демиург, да оборвался, когда к нему на стол лег подписанный контракт. Тот аж подскочил: — С ума сошел?! Я ведь даже не все условия рассказал.
— А какие у меня варианты? Либо ты отправляешь меня в утиль или в белую дверь, уж не знаю, что это, либо я беру шансы этим пустым контрактом.
— Какой же ты идиот, — удивленно выдохнул волшебник. — Тебе-то куда спешить?
— Кто такие «они», о которых ты говоришь? Девушка с глазами звездного неба? Боги?
Покряхтев, кот хлопнул лапами по столу, спрыгнул с табуретки. На вопрос отвечать не собирался.
— Так, человек, коли контракт подписан, ты теперь герой, — подытожил он, да настолько жидко, что прозвучало как несмешная шутка. Кот прочистил горло и начал по заученному: — Там, по воле богов было свершено призвание! Ты находишься в месте…
— Позволь уточню! Талант из моего контракта исчез со смертью первого призванного, допустим. Но серебро, что ему причиталось, ведь не испарилось? Что-то у тебя не сходится.
Кот нахмурился, дернув усатой щекой и впервые оголив кончики острых, белесых клыков. Вытянутые кошачьи зрачки глядели по-хищному цепко. Волшебник прищелкнул пальцами, и с одного из дальних столов поспешила прилететь еще одна бумага.
— Ты раздражаешь всё больше, аномалия. Пару отрубов серебра я, конечно, наскребу. Вместо остальных… а хоть бы и разрешу призвать меня один раз! Щедро? Еще бы! Радуйся, ибо мое общество само по себе бесценно, а в критической ситуации может и жизнь спасти. Она подороже денег будет.
— Даже не знаю, — усмехнулся Рэй, — не особо ты приятный персонаж.
— Хорошо. Согласие получено, — скучно выговорил кот.
И пусть в этот раз в руках героя не было даже пера, непонятные письмена на листке вспыхнули, а внизу очертилась подпись — точно такая, какую он только что поставил на пустом геройском контракте!
Бумажка выскочила их рук, Рэй попытался ее ухватить, но зачерпнул только воздух:
— Эй! Я же не соглашался!
— Ты сказал «да».
— Не говорил!
— Сказал «даже», а оно начинается с «да»! Согласие выражено, договор заключен, а мы закончили наш разговор!
Кот поспешил еще раз щелкнуть пушистыми пальцами, и белые руны под ногами героя вспыхнули.
— Ну ты и мошенник, — бросил Рэй, но уперся в невидимую стеклянную стену.
Руны под ногами загорелись жарче, и свет быстро заполнил всё вокруг.
— До чего неудачный призыв получился, — посетовал колдун. — Удачи в пути, человек, — насмешливо помахал он лапой на прощание, — надо думать, она тебе пригодится. А там, вдруг да от тебя и правда будет какой-то толк в назначенной миссии. Не забывай о добродетелях героя: честность, достоинство, верность ремеслу. Лишь следуя им, можно ожидать приемлемого продолжения истории. — И еще! — раздалось напоследок, когда сам волшебник уже скрылся в ослепительном сиянии. — По поводу нашего маленького соглашения. Меня… зовут Светл-О-Бай.
Третья по счету комната выглядела как и предыдущие: гексагон, сформированный стенами крупного кирпича. Впереди красовалась высокая арка, за которой россыпью жемчуга светилась иноземная ночь.
Путешествие героя по землям Княжества, как уже знает читатель, выдалось до обиды коротким, и очень скоро, милостью Пташки и Якима, Рэй оказался в речной шхуне, неспешным курсом идущей на север.
Босые ступни лишились чувств, в трюм пробивался сырой, сквозящий холод. Хотелось снова потерять сознание, вернуться в безразличное небытие, в котором он пребывал еще несколько минут назад.
Вот мирок. Бандиты грабят героев да сдают в рабство, а Башня бестолково шлет им на расправу одного за другим. И они, богиня и ее кот, еще рассчитывают на какой-то благоприятный исход!
И тут словно молния прошла сквозь тело, поставив на тормоз сумятицу в голове. Кот! А вот это следовало испытать. Рэй резко передумал уходить в небытие, набрал воздуха в грудь и крикнул в пустоту перед собой:
— Светобай!
Звуки снаружи стали завороженно затихать, трюм наполнялся по-особенному мрачной тишиной. Волны за бортом замедлились, остов судна замер под углом, шаги на верхней палубе остановились. Будь у героя песочные часы, он бы увидел, как песчинка замерла посредине между колбами. Цвета тоже утекали. В трюме и без того было хмуро, но потусторонний тёмно-серый налет осел даже здесь. И когда мир остановился совсем, сбоку прозвучал знакомый, снисходительный бас: