— Согласен, герой герою рознь, малое количество денег в кошельке только наводит на мысли. Но добавь сюда приставленного компаньона-убийцу… — он оборвал речь, невольно взглянув на подругу.
— М? — повернулась она, оправив волосы. — А! Компаньон-убийца, смешно, — сказала, вернув скучный отруб серебра. — Но расслабься, пока не планирую способствовать завершению твоей жалкой жизни. Сам справляешься.
— Спасибо на том. Итак, Алекто: бело-желтые волосы, горящие огнем глаза и способность видеть грехи в человеческих душах. Голову даю на отсечение, что последнее — очередной геройский талант! Безвкусная мешанина, — скривился Рэй.
— А мне показалось, она красивая.
— Ха, то-то ты побледнела. Выглядит так, будто это чучело сварганили из того, что попалось под руку. Божественный промысел.
— И для чего Башне подобные эксперименты?
— А это и не эксперимент, а разовый проект для решения всего одной задачи, — размышлял Рэй, сжимая кошелек в кулаке. — Я, помнится, нажаловался коту, что в окрестностях места явления героев ошиваются преступники.
— Хочешь сказать…
— Светлобай и Башня не могут напрямую воздействовать на мир — какой-то фундаментальный запрет. Как, в таком случае, решить проблему? Может, на сто пятидесятой попытке и попадется толковый герой, который сходу справится с лиходеями в засаде. Но отправь одного с «поясом смертника» — это решит проблему здесь и сейчас.
— Но теперь по этому миру скитается алчный до человеческих грехов демон. Если цель Башни — спасти человечество, то мера так себе.
— Будь я на месте Башни, я бы и в Алекто заложил механизм самоуничтожения… хм, — понял Рэй, — она хотела поселиться в моей душе, а после отказа сообщила, что продолжит искать сильную, но опустошенную душу. Значит, она и сама понимает свою неполноценную природу. Ей для выживания нужен носитель. Правда, таковым теперь может стать кто угодно, в одной Бересте целая куча опустошенных страдальцев.
— Но ты отказался обменять ее на меня, — Сольвейг поднялась на ноги и с ухмылкой прибавила: — Вот это зря! Вы, борцы за мораль, отлично бы друг друга дополнили.
— Борьба за справедливость не имеет ничего общего с казнью преступников.
— Герою, конечно, виднее. Ну и? Это мы пофантазировали. Думаешь, так и было с этой Алекто?
— Просто одно довольно мерзкое предположение, — покачал головой Рэй. — Но я выясню.
IV
Юное лето: разноцвет месяц
Северо-Восточный край
Выпад! Посох со свистом рассекает пространство, раздается деревянный треск! Противник избегает атаки, пытается приблизиться, но Ярослав моментально возвращает древко, угрожая деревянным наконечником даже на короткой дистанции.
Противники хищно переступали по зеленому лугу залежного поля. Копейщик в коричневых штанах и свободной рубахе-покоснице пребывал в превосходной форме: долговяз, строен и мускулист. Второй, что орудовал кинжалами, — сухопарый, коротко стриженный паренек в тёмно-серой рубахе. Взгляд пустой, вовсе не соответствующий напряженности сражения.
Несколько отвлекающих покачиваний, и деревянный посох, имитирующий копье, опять бросается в атаку! Тихомир скрещивает два деревянных кинжала, сводя удар в сторону, и, придерживая древко правым кинжалом, сразу же атакует левым. Но копейщик перехватывает атакующую руку противника, рывком вытягивает на себя, захватывает воротник и легко перебрасывает щуплого парня через плечо!
Тихомир гулко шмякнулся наземь. Победа за Ярославом. Оба решительно кивнули. Ярослав, не выпуская его руку, помог подняться.
Копейщик мастерски и непринужденно вращает длинное «копье» одной рукой. Теперь вместо выпадов размашистые режущие атаки. Несколько раз их оружие звонко сталкивается.
Свист копья — неловкое уклонение. Копейщик пользуется мгновением слабости, подхватывая копье и совершая финальный выпад! Идеальный удар направляется точно в центр корпуса.
Долю секунды копейщик колеблется: не стоит ли сбавить силу? Пусть тренировочное копье имеет безопасный наконечник, такой удар придется болезненно. Однако поддаваться — значит не уважать соперника. Удар летит с полной силой!.. Но тут ловкий боец взмывает над землей и совершает умопомрачительный финт ногами. Его сапог оказывается точно поверх летящего копья, а Ярослав лишь ловит взглядом скользкую ухмылку. Бам! Копье, направленное ногой Тихомира, со всей вложенной в удар силой утыкается в землю — руки копейщика безвольно одергивает следом за оружием. Неуловимый шаг следопыта — и оба кинжала по очереди касаются шеи, имитируя смертельные ранения. Тихомир уже за спиной.